атаман, – али нам не рады?
По высокой лестнице спустилась высокая статная женщина, тоже в теплой куртке, с покрытой платком головой, и домашней обуви.
– Заходи, да калитку закрой, – посмотрела женщина и поднялась в дом обратно, а к ним прибежал знакомиться злой кобель, сначала пытался напугать ведунью, а затем подбежал к ней, и все заглядывал под капюшон, хвост же просто молотил по туловищу животного не переставая, показывая непередаваемую радость живого существа, один раз пес встал на задние лапы, и положил передние на шубу Эли, она же ни капельки не боялась, смеялась только, потом погладила, посмотрела в темные глаза собаки, и та просто спокойно встала рядом, но хвост продолжал свои движения.
– А пес-то тебя признал, Элла, – задумчиво произнес атаман, – и не скажу, что он к чужим добрый.
Она лишь улыбнулась ему широко, и они прошли в дом, поднялись из клети наверх по лестнице, и очутились в горнице, по бокам комнаты стояли лавки, на которых лежали оленьи шкуры, окна были закрыты пузырем, и солнце освещало горницу, но не слишком. Хозяйка стала ставить еду на стол, Арпад и Элла сняли верхнюю одежду, оставшись в льняной, на которую были одеты меховые безрукавки, но пока не садились. Наконец, подошла женщина, ведя за руки трех детей, двух девочек пяти и семи лет, и мальчика лет двенадцати.
– Меня Элисия зовут, – сама назвалась девушка, – можно Елена или Элла. Я гостья здесь, сестра Улля, – и поклонилась в пояс.
– Меня зовут Роса, девочки Заря и Лика, а мальчика, – и он схватил маму за рукав платья, – Волк.
Элла улыбнулась детям, присела и увидела, что Волк сильно хромает.
– А что с Волком, – лицо матери помрачнело, – ножка что-то болит, хромает.
– Давай посмотрю, Волчок, серый бочок, – обратилась к нему Эля, и взъерошила ему голову, где было несколько локонов, а мальчик засмеялся, – садись на скамью рядом.
– Хорошо, – сказал мальчик и застеснялся, спрятал лицо в ладошки, но пальцы открыл, глаза блестели, подсматривал.
Элла сосредоточилась, стала ощупывать ногу, сначала пробежала подушками пальцев по голени, потом проверила колено и бедро, опять спустилась на голень, и на икре, под коленом, нащупала уплотнение.
– Он падал сильно?
– Да, года два назад, лазил проказник, где-то, упал и захромал.
– Воду согрей, полотна чистого принеси , нож у меня свой есть. Хочешь, все сейчас сделаю, и кровь остановлю.
– Согласна, – сказала тихо мать, и отец тоже кивнул головой.
– Хромать перестанешь, а через день все заживет у тебя, Волчок. Потерпишь, ты уже взрослый?
– Да, – и мальчик кивнул головой, – мне двенадцать лет уже .
Роса быстро закипятила воду, принесла большой сосуд, налила туда теплой воды, посадила мальчика на малый стул, а ноги опустили в воду, а сын вцепился как клещ в мамину руку. Арпад тем временем унес Лику и Зарю в комнату рядом. Эля засучила рукава, сполоснула руки, аккуратно осмотрела место удара, и быстро рассекла кожу, ребенок только ойкнуть успел, ведунья промыла рану, наложила травы добрые,