им исполнилось по 16—17. Они уже не были детьми. Они уважали Учителя, но не испытывали того трепета, который заставлял их безропотно сносить все наказания и побои. Наставник не мог не понимать этого. Потому, когда однажды ребята пришли к нему и заявили, что их не устраивает плата за спектакли (70% от своих гонораров они отдавали Учителю), он пошел им навстречу и стал платить больше. Но дело было не только в этом. Положение жанра Китайской оперы в начавшем уже тогда свой путь Гонконге – уникальном, синтезирующем в себе все современные мировые тенденции городе – менялось, интерес публики к опере падал. Одновременно с этим стремительно набирало обороты кино. Гонконг и его люди всё увереннее заявляли о себе как носители прогресса, созвучного времени, и их устремления и цели требовали новых подходов, кардинального обновления во всех областях жизни и культуры. Интересные жанры уся и кунг-фу в кино уже открывали новые имена и на долгие годы стали ведущими в гонконгском кинематографе. Телевидение, эстрада, новейшие школы исполнительского мастерства раскрывали перед талантливой молодёжью невероятные возможности, делая их по-настоящему открытыми и интересными если не всему миру, то, во всяком случае, большому азиатскому региону вне материкового Китая. А опера становилась не столь важной и нужной, как раньше. Она долгое время была культурной основой, базовым центром традиционного искусства, бережно сохранявшегося в самых своих сокровенных деталях и нюансах – и в Гонконге, как городе и территории, которые счастливым образом оказались в стороне от разрушительной системы, потрясшей основной Китай, для её сохранения условия были наиболее благоприятными. Однако Гонконг, вместе со своим новым и интересным молодым поколением, уверенно двигался вперёд, активно строился и строил. Значение оперы в искомом качестве быстро должно было снизиться, что и произошло. Впрочем, национальное искусство Китайской и Пекинской опер в Гонконге сегодня поддерживается, а представления собирают полные залы. Никуда и ничего не исчезает окончательно, и мы не устаём повторять это.
***
Молодые люди, единственным местом пребывания которых с детства была Академия, вышли в жизнь, совсем её не зная. Знали они только одно: им нужно зарабатывать на жизнь. Ещё будучи учениками, они привлекались к съёмкам, так что киностудии были местом, где они не выглядели новичками и где могли реально найти себе применение.
На экраны выходило большое количество картин, снимавшихся в исключительно сжатые сроки. Естественно, что для поддержания такого производства необходимость в каскадёрах и статистах росла. Ученики школ Китайской драмы более, чем кто-либо другой, подходили под эти требования: они были исключительно подготовлены физически и не ждали большого вознаграждения. Они устремились на съёмочные площадки и, как вспоминает Джеки Чан, стояли, прислонясь к деревьям и столбам, смотрели, как работают перед камерой актёры и ождали