Конокрады из Прилеп. Проклятие старого помещика. На основании записок действительного статского советника Тулина Евграфа Михайловича
крадами с тульского конезавода. В ходе розыска коней сыщику удаётся распутать историю убийства старого помещика, более чем сорокалетней давности. Книга является третьей из серии книг авторов, повествующих о жизни и быте общества этого периода, однако полностью самостоятельна в сюжете.
В книге наряду с вымышленными героями присутствуют реальные исторические фигуры, активно влиявшие на развитие общества XIX века. Однако авторы не дают им оценки, в отличие от выдуманных героев. Они только констатируют их историческую роль и события, связанные с ними, импровизируя и предполагая их поведение в духе и нравах того времени.
Авторы не ставили цель создать историческое произведение. Они сконструировал вымышленное, художественное время-пространство, ограничили его четкими рамками, в которых исторические сюжеты имеют прикладное значение для раскрытия замысла книги. В связи с этим, степень ответственности за историческую ценность и правдивость книги весьма условна.
Авторы признательны и благодарны огромному историческому наследию, которые оставили потомкам русские писатели и мемуаристы: Иван Михайлович Долгоруков, Сергей Васильевич Максимов, Иван Гаврилович Прыжов, Иван Яковлевич Бутович,1 Николай Герасимович Савин в своих записках, Надежда Петровна Ржевская,2 в мемуарах.
Используя материалы их трудов, авторы смогли создать эту книгу.
Книга посвящается старым и надёжным тульским друзьям семьи Д. А. Н. и Е. Д. Г., в знак признательности за более чем десятилетнюю дружбу и взаимное уважение. С пожеланием долгих лет жизни, здоровья и успехов.
Текст печатается в авторской редакции и пунктуации.
Пролог
В селе Умновщина, что находится на границе Тульской и Рязанской губерний, рядом с рекой Засмеяшь, наступил поздний вечер. Усадьба генерала-лейтенанта Асмайлова в последнее время освещалась плохо, почти все проёмы окон барского дома были тёмными и нелюдимыми. Только в окнах опочивальни хозяина поместья мерцали огоньки свечей. Да и с порядком было не лучше. Никому не было дела до внешнего антуража. Участник четырёх войн России с врагами государства, кавалер многих орденов и прочих наград Российской империи, сильно болел в семидесятилетнем возрасте. В различных сражениях и походах, в защиту интересов престола и своего отечества, провёл он более десяти лет, получив множественные ранения и не одну контузию. В этом году вообще не везло со здоровьем, видимо жизненные силы были на исходе, возраст давал о себе знать болезнями и недомоганиями, старческой слабостью. Оградившись от немногочисленных приятелей и светского общества, старый блестящий придворный и бывший бравый вояка всё чаще оставался один, предаваясь воспоминаниям и личным переживаниям. Вот и сейчас, он лежал в постели, измученный бессонницей, верной и надёжной спутницей последних лет жизни. Слуга спал где-то внизу барского дома. В голове бродили нерадостные мысли, которые не давали уснуть:
«Прошка, слуга, тоже старый, лет шестьдесят уже стукнуло. Все войны со мной прошёл, но и он сдавать начал. Со слухом нелады, половину того, что говоришь, не слышит. По губам понимает, на том и держится. Надо бы поменять! Только зачем? Самому недолго осталось жить на этом свете. Хотя, может и поднимусь ещё, на дворе скоро лето, а летом всегда сподручнее жить. Душа летом уходить в мир иной не хочет, не желает. Последние годы вообще никого не вижу из старых товарищей, приятелей. Никто и не приезжает. Боевых друзей разметало по огромной России, да многие уже и умерли. Век моего поколения к концу подходит. Остальным, молодым, старик зачем нужен, им бы, погулять, попьянствовать да по девкам побегать. А я уже по этим делам не ходок. Из радостей осталась только одна охота, в прошлом году добывал зверя, и удачно. В этом году посмотрю ещё. Даст Бог здоровья, может и поохотимся. Хотя дело не в этом, совсем не в этом. Обидно за прожитые годы жизни. Общество меня сторонится, всякие кляузы сочиняет, в стыд вводит. Оболгали и оклеветали, тем и рады. Чего не делал, всё приписывают. Под надзор властей ввели за придуманные жалобы от крепостных. Под постоянное наблюдение в своё имение сослали. Приказано жить безвыездно. Так и существую, мучаюсь уже три года. Забыли, сколько я для империи, престола и дворянства сделал! Ещё три года назад на виду у всех был. На всех приёмах и во всех общественных присутствиях, почитаем и узнаваем. Всё уважение окончилось в один миг, в один месяц. Даже император выразил своё неудовольствие и отдал приказ забыть больного и старого, верного слугу престола. Конечно, я не подарок, вспыльчив, жесток, своенравен. Так все такие, не я один. В шестьдесят семь лет из любого старика можно дурака сделать. Видно, кому-то моё богатство спать не даёт. Последние годы и с головой что-то не в порядке. Память теряю, что делал, не помню. Кошмары снятся, видения всякие приходят. Да это и понятно, одних контузий три, не считая ранений. Заснёшь, а кровь, пролитая в сражениях так и стоит перед глазами. Проснёшься, голова разрывается и лопается от боли. Вон их сколько орденов, да прочих отличий по стенам развешано, а здоровье не вернёшь. Плохо, что так и не женился и родных детей не завёл. Незаконнорождённых четверо и трое