доносившийся издали звонкий лай. Еще немного, и можно будет внимательно рассмотреть хозяина леса сквозь оптический прицел снайперского карабина. Но тут в их стремительном продвижении вперед произошел сбой. В едва заметной ложбинке, у высоченной сосны лежала собака. Острая морда, хвост колечком – настоящая охотничья лайка, способная выследить и задержать любого зверя, от белки до матерого лося. Юрий не заметил ни рваных ран на теле, ни лужи крови рядом. На мгновение у него, даже, мелькнула нелепая мысль, что собака устала и решила маленько вздремнуть в укромном месте. Но уж в слишком неестественной позе замерло тело лайки.
– Иртыш, Иртыш! – «леший» рухнул на колени и принялся водить шершавой ладонью по густой собачьей шерсти. – Эх, какой был пес, – глухо сказал он, не оборачиваясь, чтобы никто не увидел скатившихся по лицу слез.
– А, может, он еще жив? – брякнул по невежеству Юрий. – Ведь ни крови, ни ран.
– Хребет он ему проломил, – с трудом выдавил «леший», медленно поднимаясь. – Знаешь, какая в медвежьей лапе силища! Быка с ног валит, а тут собака. Что она ему – тьфу, ерунда. Махнул и не заметил.
– Возьми, – приказал Юрий одному из охранников, указав взглядом на тело мертвого пса.
Тот повиновался, хотя и буркнул в полголоса, что тем самым лишается возможности полноценно исполнять свои обязанности. «Леший» взглянул на Хомутова, но не с благодарностью, а скорее констатируя факт: мол, понимает человек, что собака погибла по его вине и хоть как-то пытается расплатиться.
С расстояния в пятьдесят метров медведь не казался особо большим и грозным. Тем более, что находился в положении, унизительном для хозяина леса. Приткнувшись задом к огромному корневищу вывернутого ураганом дерева, он из последних сил отражал атаки своры злых и увертливых псов. Чувствовалось, что зверь и собаки уже порядком утомлены затянувшимся преследованием. Но лайки почуяли, что к ним прибыло подкрепление, и это придало собакам храбрости. А храбрость на фоне усталости – штука опасная, она ведет к переоценке своих сил не только у людей. Одна из лаек попыталась цапнуть топтыгина за самое больное место – нос, но промахнулась на считанные миллиметры. В ответ стремительно мелькнула мохнатая когтистая лапа, и отчаянный пес, истошно взвизгнув, отлетел прочь с разорванным боком. Это и привело в чувство Юрия, забывшего, что ему надо стрелять, а не любоваться захватывающим поединком хозяина леса с лучшими друзьями человека.
– Мужики, небось, матерят меня сейчас и в хвост, и в гриву, – подумал он, старательно выцеливая левую лопатку медведя.
Пустые хлопоты. Желанная цель появилась лишь на доли секунды, и ее тут же заслонили головы обступивших косолапого собак. Безрезультатно помучившись какое-то время, Юрий решил бить в голову. Легко сказать. Он знал, что мощная лобная кость защищает мозг топтыгина почище бронежилета. Конечно, будь у него оружие калибром побольше, не было бы проблем. Но в таком