очертания морского животного около четырех метров длиной.
– Что за черт, – пробормотал он. – Для дельфина вроде великоват, да и не плавают они по одиночке. Поднимем тревогу?
Последняя фраза относилась к напарнику. Тот взглянул на соседний экран и с притворным сочувствием заметил:
– Ты бы, земеля, хоть иногда интересовался, что в мире делается, тогда бы не маялся дурью. Тут недавно какие-то идиоты забрались в Ялтинский дельфинарий, оглушили сторожа и зачем-то выпустили крупного самца афалины. Думаю, ты его и засек. Так что о тревоге забудь, а если делать нечего, позвони в дельфинарий, порадуй, что нашел их пропажу. Хозяин потом тебе за ненужное рвение голову оторвет… Кстати, даже странно, почему столько шума из-за какого-то дельфина. И в газетах, и по телеку, и в компьютерных сетях, – добавил он с удивлением после небольшой паузы.
Его товарищ снова перешел на общий план, утратив всякий интерес к «дельфину». А зря. Подожди он еще минуту, увидел бы, как «безобидное» существо устремилось к берегу и вынырнуло на поверхность метрах в ста от внешней стороны ограды. Автоматчики на вышках заметили его, но тоже приняли за дельфина, тем более что от наблюдателей никаких сигналов на этот счет не поступало. Да и не научился еще человек делать подводные аппараты, являющиеся копиями дельфинов и способные плыть с их скоростью.
Разумеется, среди наблюдателей не было ихтиолога, который мог бы посмотреть в бинокль и убедиться, что перед ними не безобидная афалина, а черная косатка, в людоедстве вроде бы не замеченная, но способная расправиться с плывущим человеком похлеще акулы. Она медленно плыла на прежней дистанции, вентилируя легкие, и вдруг резко ушла под воду.
Автоматчики еще сожалели об исчезнувшем существе, хоть немного скрасившем их унылое бдение, как косатка вынырнула точно по середине между двумя вышками, шутя перемахнула через ограду и устремилась к пловцам.
Автоматчики схватились за оружие, но куда там. Способная развивать скорость до пятидесяти километров в час, косатка за несколько секунд вплотную приблизилась к купальщикам. В такой ситуации стрелки рисковали пустить ко дну все охраняемое ими семейство. Да и не верили они, что милые, добрые дельфины могут убивать людей. И науке такие случаи не известны. Спасали – да, неоднократно, но чтобы убивать. К тому же большинство автоматчиков слышали про историю с дельфинарием и в мозгу тут же заклинила ассоциативная цепь: сбежал – не нашел сородичей – увидел людей – решил вернуться. И ни один из них не задал классического вопроса:
– Скажи, афалина, почему у тебя такие большие зубы?
Впрочем, они их еще не видели. Первой раскрытую пасть косатки рассмотрела жена Василия. Пронзительный визг, в котором не было ничего человеческого, лишь животный ужас, заставил автоматчиков вскинуть оружие. Поздно. Слегка изогнувшись, косатка подалась вперед. Голова Хомутова оказалась в ее