выдавил из себя Николай Васильевич.
– Ничего не сказала. – По всему виду Марии Степановны было видно, что она недовольна. – В дом, правда, пустила, даже чаю налила. А про наследство говорить отказалась. Не моё, говорит, это дело. Как баба Клава решила, пусть так всё и будет.
Алевтина Ивановна, после слов свекрови, рассмеялась. Правда, зло и неприятно.
– Как же, всё равно ей! Она всё и устроила, старуху уговорила, ради сыночка старалась!
А Мария Степановна продолжила:
– Приедет, говорит, Игнат, и всё решит, со всем разберётся.
– Да уж, он разберётся. Этот дьявол только разбираться и умеет, разборки бандитские устраивать!
– Аля, угомонись ты уже, – одёрнул жену Николай Васильевич.
Юля кинула украдкой взгляд на свёкра, и, наверное, застала его в особый момент, потому что таким она его никогда не видела. На какую-то долю секунды Николай Васильевич сник, запечалился, даже плечи его опустились, а рот прискорбно скривился. Неизвестно, о чём он в этот момент подумал или вспомнил, о старшем сыне или о его матери, но Юле он показался несчастным, но вот Николай Васильевич сделал вдох, расправил плечи, и на его лице снова появилась уверенность, недовольство, а губы мрачно поджались.
Когда все разошлись после ужина, Юля осталась, чтобы помыть посуду. Если честно, даже радовалась, что, хотя бы за этим делом останется одна, слушать и дальше про несбывшиеся надежды и подлеца-брата, к тому же, не ясно брата ли, было утомительно и совсем невесело. И уж точно не хотелось оказаться на месте этого Игната, пусть и со всем наследством, доставшимся ему от бабы Клавы, чтобы тебе так перемывали кости. Даже слушать со стороны казалось неловким. По мнению Юли, уже пора было успокоиться и принять свершившееся, как факт. Да, остались неудел, но от льющегося яда ничего не изменится.
– Пить хочу, – услышала Юля за спиной голос Леры. Обернулась, глянула на сестру мужа. Та стояла и смотрела на неё, уперев одну руку в крутой бок. Надо сказать, что Лера была девушкой эффектной, даже красивой, но красота у неё была несовременная. Широкая кость, кровь с молоком, полная грудь и крутые бёдра. Этакая Моника Беллучи деревенского разлива. Пожив в городе, Лера стала одеваться более стильно, более продумано, перекрасила волосы в более светлый оттенок, а взгляд, и без того высокомерный, в последнее время попросту сбивал с ног. Юля, по мнению Леры, тоже должна была падать, но она почему-то не падала, никак не получалось. Вот и сейчас лишь кивнула в сторону намытых стаканов.
– Налей себе воды.
Лера, совсем как отец, очень похоже, поджала губы. Прошла за пустым стаканом к столу.
– Я не пью воду.
– В холодильнике есть компот.
Компот Лера себе налила, остановилась у стола, на Юлю посматривала.
– Ты в город ездила?
– Да, родителей навестить.
– На весь день? Они же работают.
Допрос начал