позабыла. Перевела взгляд на навесной календарь на стене. Совершенно верно, завтра двадцатое число. Ровно полгода со дня смерти прабабушки Арсения, то есть, родной бабки Николая Ивановича. Клавдия Поликарповна Тетерина умерла в преклонном возрасте, девяноста восьми лет, но, несмотря на её года, смерть её вызвала у многих сильное удивление. Старушкой она была крепкой, бодрой и, надо сказать, характер имела железный, и на язык была остра. И самых близких родственников не особо жаловала, даже родную дочь, которая упорно, не обращая внимания на неуживчивый характер матери, за ней ухаживала. До самой смерти Клавдия Поликарповна проживала одна, отсылая прочь всех помощников, неизменно называя всех в глаза самозванцами и аферистами, и утверждала, что все вокруг только и ждут её смерти. По рассказам Арсения, прабабка собиралась умирать с тех самых пор, как он мог себя вспомнить. Она не плакала, не жаловалась на здоровье, не изображала приступы болезни, наоборот всегда была энергичной, сильной, со всеми житейскими и бытовыми трудностями предпочитала справляться сама, но без конца говорила о смерти, наследстве, создавая на этом интригу и сталкивая лбами родственников. Некоторые из этих родственников сами ушли в мир иной, так и не дождавшись никакого наследства от коварной богатой старушки.
А наследовать, признаться, было что. Клавдия Поликарповна всю свою жизнь прожила в старинном особняке в центре их городка. Этот дом, двухэтажный, с лепниной и резными фронтонами, выделялся даже на фоне других особнячков девятнадцатого века, выстроившихся в ряд на центральной, самой знаменитой улице города. Казался выше, больше и загадочнее других. Приковывал взгляд, стоило лишь свернуть на эту улицу. Построил этот дом прямой предок Тетериных, отставной военный полковник Степан Тихонович Булганов в середине девятнадцатого века, и полковник этот, по рассказам Клавдии Поликарповны, приходился ей родным прадедом. В молодые года Степан Тихонович служил в столице, имел весомый военный чин и награды. А выйдя на пенсию, решил остепениться в милой сердцу и взгляду провинции, и выбрал для этого их городок, построил дом, как и положено настоящему мужчине, вот только сына у них с супругой родить не получилось, обзавелись лишь единственной дочерью, а та, выйдя замуж, и стала Тетериной. Юля не раз слышала историю семьи из уст самой прабабки мужа, та очень любила углубиться в прошлое, со всеми подробностями, немыслимыми деталями, с демонстрацией старых, пожелтевших за прошедший век, фотографий и каких-то выписок из домовых книг, также старинных и не слишком приятно пахнувших от долгого лежания в сундуке. Все свои самые главные и дорогие сердцу вещи, Клавдия Поликарповна, по старой русской привычке хранила в сундуках, дубовых, тяжёлых, с коваными углами, их невозможно было сдвинуть с места в одиночку, как ни старайся. Они закрывались на навесные замки, а ключи хозяйка сокровищ неизменно носила с собой, даже спала с ними. И никто не знал, что же внутри