тут знать? Золотая девочка из золотого семейства. Жизнь вкусная, сладкая и обеспеченная, все на блюдечке с голубой каемочкой, да на белоснежной скатерке, – Макс хмыкнул.
– Тут ты не прав. Вот совсем. Начнем с того, что она в семнадцать лет из дома ушла, папа хотел ее на бухгалтерское отделение в лицей местный засунуть, чтобы деньги семейные не чужой человек считал. Ну и замуж за сына старого друга поскорее выдать, чтобы, так сказать, закрепить связи.
– А она? – у Макса кружилась голова от духоты, слова Громова долетали через пелену жара и влажности, пот заливал глаза.
– А она крутанула хвостом и втихую поступила на бюджет на юридический факультет. Выбила общагу и сказала, что будет жить, как хочет. Батя сказал – ну и живи. Думал, что долго она не протянет на стипендию.
– Сразу домой попросилась?
– Нет, училась на пятерки и подрабатывала.
– Шеф что-то говорил про пирожковую, ты про это?
– Он преуменьшил масштабы. Кулинария у нее была. Начала она с пирожков на кухне общаги. Потом с выпечки. Потом в отделении московского банка, который с местной элитой никак не связан, взяла кредит под развитие малого бизнеса. Копейки, но на увеличение оборота хватило.
– Папа оценил деловую хватку?
– Нет, он считал это настоящим позором. Типа, Инев самый богатый и крутой мужик в округе, а дочурке жрать, оказывается, нечего, поэтому она возле универа после пар за лотком с выпечкой стоит, торгует.
– Так он же ей сам денег не давал, – удивился Макс. Логику «богатых и знаменитых» после стольких лет общения с ними он скорее угадывал, чем понимал.
– Ну все равно, позорище. Никому же не объяснишь, что такая она, вся из себя, независимая.
– Гордиться надо самостоятельными детьми. Обдолбанный мажор на БМВ – вот это позорище.
– Потом Катя совсем обнаглела и первый раз за несколько лет появилась дома, чтобы представить новоиспеченного мужа. На саму свадьбу никого из семьи она не позвала. Гудели мы тогда в общаге, – Иван улыбнулся, вспоминая студенческий кураж. – Они и после свадьбы еще год жили раздельно, она в женском корпусе, он в мужском.
– Тут-то ее папа и простил?
– Ну как сказать. Опять поперек батьки в пекло полезла. Но он быстро навел справки о порядочной профессорской семье, прикинул, что это не самый страшный зять, которого наперекор ему бы притащила Катька. Ну и принял его как родного. И продвигать начал, и в прокуратуру засунул, с еще несколькими протеже. У Инева никогда особых проблем с законом не было. Но он и в дальнейшем их не хотел.
– Подожди, мужа принял, а ее не простил? – Макс встал за полотенцем вытереть пот с лица.
Надо было выходить, но ему не хотелось обратно в компанию настороженных братков и словоохотливых блядей.
– Да, на семейных вечерах Екатерине, как и прежде, отвели роль мебели. Отец им сделал свадебный подарок через год – но квартиру подарил не ей, а главе молодой ячейке общества. С первым чином в прокуратуре