что на самом деле они влюбляются не в живых людей, а в романтические образы, созданные для них кинематографом. Они развешивают над кроватью афиши и открытки с любимым образом, чтобы в дерзких юношеских мечтах воображать себя любовниками этих богинь, а взрослея, наделяют их чертами однокурсниц или девочек с соседней улицы. И год-другой спустя после очередной весенней уборки только следы клея и тёмные прямоугольники на обоях напоминают об этом детском увлечении…
А его идеал оказался на расстоянии нескольких шагов – достаточно близко, чтобы поддаться искушению. Чего было больше в этом искушении: потребности удовлетворить своё мужское самолюбие, подцепив классную девчонку, или искренней симпатии к ней? Хотя какая теперь разница! Что случилось, то случилось. Сам заварил эту кашу, самому и расхлёбывать.
На светлеющем небе уже стали отчётливо видны очертания крыш, когда Костя наконец вернулся в казарму. До подъёма оставалось ещё часа три сна, но он был уверен, что не заснёт. Однако едва он закутался в одеяло, как тепло и усталость сделали своё дело.
Глава 4. Невольник чести
Он вышел из дверей КПП и огляделся. Немного поодаль, на противоположной стороне улицы, стояла чёрная «Волга», по газону возле которой прохаживалась Рита, глубоко погрузив руки в карманы светлого плаща и вспахивая при ходьбе опавшие листья. Костя на секунду остановился и попытался вызвать в душе хотя бы искру нежности. Но после вчерашнего разговора с будущим тестем он был опустошён и теперь не испытывал ничего, кроме вины. «Чёрт, а ведь он прав! Я действительно никуда не гожусь», – грустно подумал он.
В этот момент Рита подняла голову и увидела его. Он машинально улыбнулся и помахал ей рукой. Её серьёзный и пристальный взгляд следовал за ним, как натянутый поводок, пока он переходил улицу и шёл к машине. Когда он приблизился, она даже не вынула руки из карманов и лишь молча вопросительно посмотрела ему в глаза. Костя поцеловал её холодную гладкую щёку и пробормотал: «Привет». Вместо ответа она спросила:
– Всё было ужасно, да?
Он смотрел на неё, и услужливая память рисовала другие, очень похожие на эти, черты. Тот же нос, те же скулы и волевой подбородок, такие же выпуклые карие глаза – но выражающие холодное презрение… Пытаясь прогнать наваждение, Костя посмотрел поверх Ритиной головы в даль осенней улицы и ответил:
– Терпимо.
– Понятно. Это было ужасно, – Рита вздохнула.
– Пустяки, – попытался было он возразить, но она перебила.
– Перестань. Я знаю папу. Прости, что тебе пришлось всё это выслушать.
Что-то похожее на благодарность кольнуло его сердце. Он обнял её за плечи и привлёк к себе. Рита на мгновение прижалась лбом к его курсантскому погону, но тут же отстранилась и повернулась к машине.
– Поехали.
Костя поспешно распахнул перед ней дверцу заднего сиденья.
………………………………….
Когда с формальностями