тебе и класиться так не надо, – произнесла Леночка, когда я докрасила ей губки розовым цветом.
– Ну да, скажешь тоже. А теперь – смотри.
И я подставила ей зеркальце, от чего мы вместе во весь голос заржали, потому что это было настоящее чудо природы, с черными веками и краснючими щеками! Я очень надеялась, что ее папашка не скоро заявится домой, иначе мне точно настанет конец, а ведь я еще такая молодая и красивая. Умирать мне еще совершенно не хочется.
– Калинка, папка нас плибьет. Дело говолю!
– Не переживай, прорвемся, – отсмеявшись, немного нервно ответила я, кого Влас прибьет, так это точно не дочку.
Когда мы обе были готовы, со всеми собранными крутыми вещами малышки отправились в огромную гостиную, где она тут же включила большой музыкальный центр. Музыка сразу полилась из больших прямоугольных динамиков, и Лена тут же вошла в раж, переодевшись в первый понравившийся наряд и сдвинув в сторону кофейный столик, принялась выхаживать по импровизированному подиуму. Я в который раз удивилась тому, какой умной и грамотной девочкой росла дочка Власа, которая о чем-то вспомнив, хлопнула ладошкой себе по лбу и с размаху скинула с ножек свои сандалики.
– В чем дело, кроха?
– Ну, какая же нолмальная модель выступает в таких калошах?
– Почему же? Ты же показываешь летнюю одежду!
– Не хочу. Можно я обую твои туфельки?
– Ленточка, у меня слишком высокие каблуки! А вдруг ножку подвернешь?
– Я буду остоложно, – пообещала она, сложив ручки в умоляющем жесте.
– Ну, разве только очень-очень осторожно.
– Ула! Ты такая замечательная!
Лена бросилась мне на шею и оставила звонкий поцелуй на щеке. Наблюдая за ней со стороны, я радовалась, что попала именно в этот дом и к этой малютке. Девчонка поистине оказалась замечательной, а еще было заметно, что ей очень не хватало женского внимания. И у меня появилось желание сделать все, чтобы ей было комфортно рядом со мной, и весело.
Обув высоченные желтые туфли, Ленточка медленно прошла к началу «подиума», а возвращаясь обратно, уже более уверено переставляла маленькие ножки в огромных для нее лодках. Я с переживанием смотрела на ноги, понимая, что ребенку негоже в таком ходить, но отказать не смогла. Но мысленно обещаю, что больше не позволю ей обуть такие «корабли», лодки с пляжу, не ваш причал. А еще мне нравилось, что рядом с девочкой я становилась совершенно другой, от которой бы ее отец пришел в шок. С ним я так не любезничала. Да и признаться честно, я жутко начинала нервничать, потому что, если ее папашка увидит, с каким макияжем ходит дочь, казнь в первую очередь будет ждать меня. Так что… мда уж, лучше купальник продемонстрировать на своем теле для него, чем оказаться распятой на ближайшей поверхности. Хотя… Если он вздумает обмазать меня сливками и слизать их языком, особенно в тех местах, в которых больше всего захочу я, тогда да, я согласна. Распятью быть.
– Какому распятью, Карина? Или ты себе наказание придумала?
– Влас?
Я