На месте того, кто подарил его сестре цепочку, он, вполне вероятно, поступил бы еще круче. Непонятную чушь порет Лукаш.
А Лукаш, поняв, с какими парнями имеет дело, быстренько сменил пластинку и заговорил без лишнего трепа и по существу:
– Ты Дойника знаешь, Павла Павловича? Так вот, он мне сегодня деньги дал и попросил тебя попугать, чтоб ты рынок оставил за ним. Но я не такой дурак, я и не собирался… Иначе зачем бы тебя окликнул… А от денег дармовых чего отказываться…
Бильбао посмотрел на Коленьку. По выражению его лица многое понял и сказал:
– Выкладывай все по порядку. С самого начала. Как на тебя Дойник вышел? Где его контора?
– Да бросьте, ребята! Это вам ни к чему. Клянусь, я и не думал ничего предпринимать!
– Дело не в тебе, – задумчиво и, как всегда, спокойно произнес Коленька. – Но Дойник ведь и другого исполнителя поискать может.
Павел Павлович домой теперь не торопился. Ему нравилось сидеть в кабинете, за столом, наливать в тонкий стакан боржоми, листать перекидной календарь и делать в нем пометки. Он установил на столе три телефона, хотя вполне хватило бы и одного: звонили нечасто. Еще он был очень доволен тем, что, как у настоящего начальника, у него была приемная с секретаршей и компьютером. Компьютер был дорогой, последней марки, – это все, что знал о нем Дойник. Секретарша была пожилая и опытная: ее сосватал бывшему своему шоферу Стариков. Женщина эта работала с ним лет двадцать в райкоме. Дойник мечтал в скором времени почетно проводить ее на заслуженный отдых и посадить в приемную голубоглазую красавицу.
О красавице этой он и мечтал, когда тонко запел телефон, связывавший его с секретаршей.
– Слушаю!
– Павел Павлович, уже восьмой час… Если нет работы, я могу уйти?
Женщина не привыкла покидать рабочее место раньше шефа, и это тоже льстило Дойнику.
– Сделайте мне кофе и – свободны, – сказал он уставшим и озабоченным голосом, разглядывая цветной заграничный журнал с обнаженными красотками. Ах, если б одна из них сидела сейчас за этой тоненькой стенкой! Тогда бы был кофе на двоих, и он бы вынул из стола бутылку коньяку…
Секретарша ушла. Кофе она, наверное, делала чудесно, но Дойник просто не любил его, как не любил вонючие и дорогие кубинские сигары. Он вновь выпил минералки, закурил сигарету.
Ну кто б мог подумать, что так переменится жизнь?! Что обычный шофер, закончивший, правда, заочно сельхозинститут, – спасибо, надоумил Стариков! – может заиметь свой офис и делать деньги! Тут уже перестройке спасибо. Конечно, потратиться на учебу пришлось, ведь учебников он не открывал, возил с собой на сессию баранов да коньяки, зато сейчас все можно вернуть. Он видит, где деньги, и знает, как их взять. Ах, были бы толковые исполнители!
Кто-то шумно распахнул дверь приемной. Странно, посетителей он не ждет. На всякий случай журнал с красавицами надо спрятать в стол…
Через считаные секунды после этого Дойник лежал в углу кабинета, и голова его покоилась в корзине для мусора. Все произошло до того стремительно, что он не мог сообразить,