сумрака донёсся шёпот Рианны:
– Эй, сын Энзо из какой-то там деревни, ты уже тут?
Хавьер помахал светящимся экраном наладонника.
Рианна села рядом:
– Что читаешь? Что это, инструкция какая-то?
– Я учусь быть мастером по тех-но-ло-ги-ям, как дядя Кирилл.
– Ерунду ты читаешь. Хочешь дам тебе текст «Свобода или смерть»? Её автор жил в Санитарном Домене, в одной могущественной банде. Прочитаешь и сразу поймёшь, что значит настоящая свобода. В Империи его работы запрещены.
Хавьер сам от себя не ожидал, но мудро ответил:
– Не знаю, что вы подразумеваете под свободой, но смерть я слишком часто видел, чтобы о ней ещё читать. Уж лучше я инс… туркцию… почитаю.
В свете наладонника лицо Рианны было таким невыносимо прекрасным, что Хавьер решился на движение, которое часто срабатывало с дикарскими девушками: положил ей руку на талию. В этот момент важно сказать что-то такое, что направит мысли девушки прочь от его руки:
– Ты хотела, чтоб я тебе помог? Я готов на всё. Ради тебя…
Рианна напряглась, сдёргивая его руку:
– Не сомневаюсь, дикарь. Я не сразу поняла, что на всём дирижабле ты единственный, кто меня поймёт. Боялась, что ты тупой, а ты ничего, всё понимаешь.
Рианна поманила Хавьер к противоположной двери моторной гондолы. Та была заперта, но Рианна достала наладонник и приложила к электронному замку:
– Стырила у дедушки. Все каюты нам открыты.
Они вышли на площадку на внешней стороне гондолы. Здесь к оглушительному гудению турбинного мотора примешивался свист ветра и отдалённое бурление горячих вод Бесконечного Осеано. Сквозь облака виднелась тёмно-оранжевая полоса заката.
«Императрица Екатерина» шла медленно, поддаваясь воздушному течению и корректируя курс, но всё равно дул такой ветер, что волосы Рианны моментально растрепались.
– Мне хочется чего-то особенного, – кричала она сквозь ветер в ухо Хавьера. (А он млел от её близости) – Вся моя банда смоталась в Санитарный Домен… Ну, по крайней мере, они собирались. Я же сижу на этом чёртовом воздушном шаре и ничего не делаю.
– А что ты хочешь делать? Мне вот нравится учиться…
– Чему учиться, дикарь? Тому, чтоб стать покорным подданным ублюдочного Императора? Это в наш-то век, когда мы научились делать синтезанов, летать в космос, открыли все недоступные ранее регионы планеты? При бешеном научном развитии мы поклоняемся самодержцу, как лоханутые пейзане!
Хавьер не понимал, к чему она клонила, поэтому прокричал привычное:
– Да, у вас тех-но-ло-гии очень развитые, я тоже мечтаю, чтобы…
– Пойми ты, – недовольно оборвала его Рианна. – Мы, молодёжь, требуем свободы выбора. Свободы поступков. Мы же не стройботы какие-то. Мы хотим сами решать свою судьбу. Без императорского на то соизволения. Я хочу сделать что-то особенное, чтобы душа перевернулась. Понимаешь? Я уже давно не маленькая, мне не нужна опека дедушки или забота матери.
– Но как именно ты