удивлялась Евгения. – Студенты ездят друг к другу в страны по обмену.
– Ты заканчиваешь институт?
– А аспирантура, а дальше, что ты, папа!
– И ты попадаешь в эту программу? – спокойно спросила мама.
– Пытаюсь. Посмотреть мир! Это же… Это так интересно!
– Смотря какой мир ты хочешь посмотреть, – бурчал Леонид.
– Папа, не будь таким занудой.
– Да, Лёня, что тебя все не устраивает?
– Чую что-то неладное, – говорил он, когда Жени уже не было рядом.
– Например? – спросила его Ксения.
– Сам не знаю, но чую.
– Хоть из какой области твои предчувствия?
– Я подумаю хорошенько, и скажу.
– Договорились. – Ксения улыбнулась.
– Только не задерживайся, а то остальные дети подрастут.
– Хорошо.
– Как на работе? Совсем с твоим «чую» забываю спросить.
– Отлично. Новый проект. Долгосрочный. Саша уже тут.
– Уже? Что ж не зайдет?
– Ну, у него сразу дела появились…
– Ах, ну да. Москва – город большой. Пока охмуришь всех женщин. Ему? Боже, ему тридцать шесть лет! То есть, и тебе столько же.
– И более того…
– А об этом мы умолчим. Пусть заходит как-нибудь. Надеюсь, за своих дочерей ты не боишься?
– Ха–ха! Он не настолько страшный волк. А с такой разницей… в возрасте… Ты зачем это сказала?
Ксения рассмеялась.
Наступил Новый год. Семейного праздника не получилось, поскольку старшая дочь отправилась в лыжный поход на приэльбрусье.
– Успокойся, их там целая армия идет, – говорила Ксения.
– Но, с кем Женя?
– Почему она должна быть с кем-то? С подругами, с друзьями. Компанией.
– Чую…
– Хватит, ты становишься параноиком, дорогой.
– Ты разве в Гималаи не ходишь в поход? – спрашивала Женя Чена, когда те устанавливали палатку, пока не наступила ночь.
– Я из других мест, – дрожа всем телом, отвечал Чен.
– Ничего, привыкнешь, – задорно говорила Женя. – Мир, он вон какой огромный.
Чен улыбнулся.
– Ты когда меня с родителями познакомишь? – вдруг спросил он. – А то, погибну тут, а они так обо мне и не узнают ничего.
– Когда папу подготовлю.
– К тому, что я китаец?
– Если бы только это!
Маленькая девочка пролетала над лагерем туристов и задержалась над палаткой, в которой должны были заночевать Женя и Чен.
– А любви можно все простить, – и рассмеялась.
– Ты это слышал? – спросила Женя Чена.
– Какой-то детский голос? Да, только ничего не разобрал.
– Вы там долго возиться будете? – раздался голос их соседа, устанавливающего с ними палатку.
– А я, кажется, разобрала. Это галлюцинации?
– Жень, останешься ночевать на улице?
– Всё, я в деле.
А девочка летала над всей землей и смеялась.
– Мама,