ни одного человека, который бы смог устоять перед натиском Грибовой.
– Таня сказала, ты дала ей какую-то таблетку?
– Да. Но это легкое успокоительное.
– Может, для тебя это и так. Но Таню оно совсем свалило с ног.
Ирина онемела.
За кого он ее принимает? За наркоманку, которая горстями глотает таблетки и потеряла всякую чувствительность к ним?
– Танюша такая нежная, такая хрупкая. Ей и четвертинки хватило бы.
– Я дала ей минимальную дозу! Меньше даже в рецептуре не указано.
Но Витька отвернулся.
Ирина же размышляла. Кто ее знает, эту хрупкую Танькину организацию? Вдруг таблетка и впрямь оказала на нее какое-то особое воздействие? Помрет еще от анафилактического шока во сне, Ирине отвечай потом.
– Где эта подсобка? Проводи меня туда!
– Изволь!
Витя легко поднялся, словно бы вовсе не был пьян. А ведь еще до начала ужина влил в себя вместе с бокалом пива полбутылки водки. И потом за столом опрокидывал в себя одну рюмку за другой. И тот виски, который он вынес из ресторана, Витька тоже выпил.
Ирина видела, как он допил и отшвырнул пустую бутылку. И ничего, держится ровно, руки не дрожат, глаза блестят, на лице румянец.
Пожалуй, в начале вечера, когда он был еще трезв, Витька выглядел куда хуже.
Видимо, в словах Грибовой, что у Витьки вместо крови по венам давно течет спирт, есть толика правды.
Таня мирно спала. Грибова сидела рядом. Официанты не только пошли навстречу, но и позволили ей устроиться на диванчике, кто-то даже укрыл Таню курткой.
– Чего пришли? – спросила Грибова.
– Посмотреть, все ли в порядке.
– Будто бы ты, Ирина, не знаешь, у меня всегда все в порядке!
Ира смутилась. А Грибова, понизив голос, шепотом поинтересовалась у нее:
– Ты лучше мне скажи, кто та кудрявая, что возле Димки крутилась?
– Не знаю. Брюнетка, да? В пестром платье?
– Да.
– А она крутилась? Я лишь видела, как она за ним наблюдала, когда он с Тамарой… м-м-м… танцевал.
– После того как вы с Таней вышли из зала, Тамара к столу вернулась. Выпить ей захотелось. А эта незнакомая с кудряшками сразу к Димке сунулась. А тому чего? Он и с ней лизаться начал. А потом они вышли.
Витька, заметив, что они слишком громко разговаривают, деликатно предложил:
– Может, не станем будить Танечку?
Но Таня уже услышала их голоса и сама открыла глаза. Потянулась, улыбнулась и стала почти хорошенькой.
Витька тоже заулыбался, засуетился, забегал.
Ирина невольно улыбнулась, глядя на его несуразную длинную фигуру, трогательно склонившуюся над маленькой Таней. Витьке надо бы завести себе какого-нибудь домашнего питомца. Ему просто необходимо о ком-нибудь заботиться. Глядишь, тогда и на выпивку столько времени не останется.
А вот Грибова повела себя странно.
Она тут же оттеснила Витьку в сторону и затеребила Таню:
– Раз проснулась, пошли. Там тебя будут чествовать.
– Меня?