было: хорошее оружие и зачарованные вещи на все случаи жизни. У Вейм не было ни амулета Богини Дождя и или Бога Огня, ни волшебных глаз водяного змея, ни застывшей крови древнего дерева. В маленьком кожаном мешочке цвета алой крови, спрятанном под сталью кольчуги, лежала земля с могил мужа и сына.
Лагерь было решено разбить прямо на берегу, под вековыми соснами. Собранные наспех костры разгорались плохо: сырые поленья еле тлели. Пока одни люди ходили за водой, другие чинили паруса и весла, третьи занимались ужином, Хаген и Вейм отправились осматривать окружающие земли. Места были дикие: ни брошенных рыбацких лачуг, ни полей, ни человеческих следов или запахов. Не было ничего, что бы указывало на то, что здесь когда– то жили люди. Да и зверей было не много: путники видели пару лесных оленей, испуганную сову и белок. Лес стоял молчаливый и пустой, только прелые иголки шуршали под ногами и кое-где в густых кустах стрекотали цикады, возвещая о том, что дождь скоро кончится. Зато много было змей. Черные толстые гадины нехотя уползали с тропинки. Иногда они злобно шипели, свернувшись клубком, и кидались на путников, целясь в голенище.
На обратном пути спутники Вейм вспугнули семью кабанов, которые были отловлены и по возвращению зажарены.
– Не нравится мне здесь, – проговорил Ирсен, догладывая мясо с шипящих ребрышек. – Мертво. Вы ты хоть что-то в лесу видели, а у нас тут совсем тихо было. Ни одной букашки не проползало, окромя скорпионов. Ребята их наловили немножко и зажарили: вкусные словно семечки. Если бы не кабанчик, ужинать нам опять солониной. Да тут даже чаек не слышно!
– Илана с женщинами вернулась?– Хаген аккуратно вытер испачканные в сале пальцы о грязное полотенце. Ему, выросшему в Драгонхолле и воспитанному по всем правилам дворцового этикета, отсутствие горячей воды и чистых салфеток было не по нраву. Да, он спокойно переносил все тяготы, сопровождая Илириха, а затем и его жену, в многочисленных походах. Он спал на жесткой земле, завернувшись в старый плащ, питался скудным солдатским пайком, проводил в седле трое суток, но дворцовый быт с горячей ванной, завтраками, свежими простынями и теплым сортиром был ему милее. Единственное, что не переносил Хаген – это дворцовые интриги. Будучи от природы человеком прямым, преданным и честным, он терялся, оказавшись в паутине чьих-то корыстных замыслов и, если бы не Вейм, его бы давно сгноили в тюрьме, свалив на него вину за участие в заговоре.
– Нет еще. Видимо не нашли они воды, – покачал лысой головой Ирсен. – А вы ешьте, госпожа, ешьте, – проговорил он. В отличие от Хагена, он в качестве салфетки использовал свои длинные густые рыжие усы.
– Плохо. Скоро стемнеет. Сколько людей ушло с ней?– Спросил Хаген, укутываясь в плащ.
– Пятеро.
– Если через час не вернутся, отправлю за ними,– проговорила Вейм.
Однако не прошло и получаса, как Илана вернулась.
– Ты задержалась, – проговорила Вейм вместо приветствия. – В чем причина?
– Родник далеко,