снегохода.
–Я бы больше беспокоился о том, что мы скажем вождю, – высказал свое мнение Портной, делая маленькие глотки из фляжки с пряным янтарным ромом.
–Не беспокойся. Это я втянул тебя в эту передрягу. Мне и разгребать.
–Нет, Ганс. Так не пойдет. Вместе влипли, вместе и расхлебывать будем. Я вот еще о чем подумал: убежище-то в Вильямартине небольшое. Туда едва местные помещаются на период Сумеречной Ярости. Помню, какой-то торговец по дню еще жаловался мне в трактире, говорил, что всех заблудших они отправляют к нам – в Пальмиру. Якобы даже местные с трудом в убежище помещаются. Приютят ли они нас?
–Думаю, да. Мы же не бродяжки какие-то. Мы, можно сказать, жители новой столицы Испании! – высокопарно произнес Ланге, протирая тряпочкой нелепые запотевшие круглые очки для зрения.
Портной возмущенно отвел взгляд в сторону, несогласно цыкнул и сказал:
–Не бродяги? Жители новой столицы? Знаешь, люди всегда искали повод возвысить себя над остальным миром. Сначала мы вознеслись над дикой природой, потом заставили животному и растительному миру служить во благо человека, следом шла наука… она в какой-то мере, тоже покорялась самым пытливым умам. Но затем человеку и этого стало мало, и он решил возвыситься над самим собой, а следом и над всей вселенной, пытаясь расшифровать ее великий замысел.
–Хм! – хмыкнул Ганс. – Ты знаешь, слушая тебя, я в очередной раз убеждаюсь… – выдержал он паузу.
–В чем? – не вытерпел Портной.
–Убеждаюсь в том, что мой друг истинный гуманитарий, – добавил он и громко расхохотался.
–Да ну тебя! – улыбнулся Портной и кинул в товарища полупустую фляжку с алкоголем.
–Наконец-то поделился! – Ланге поднял ту с пола и сделал глоток.
–С тебя такой же пьяница, как и куряга! Сейчас опять кашлять начнешь.
Парня задела фраза Портного.
–Спорим, не раскашляюсь! – пробурчал он.
–Ладно, я шучу! Допивай ром и пойдем. Буря все ближе, вон как стемнело. Точно ночь снова вернулась.
–Это точно! – вздрогнул Ганс от фразы про «ночь».
До провинции оставалось каких-то пару-тройку километров. А это примерно столько же часов пути с тяжелыми гружеными санями. Макушки домов уже давно показались на горизонте. Но вот что удивило и насторожило друзей: в полумраке не было видно огней.
–А это вообще нормально, что там так темно? – буквально снял с языка Портного Ланге.
–Не думаю, – однозначно ответил тот.
Они ненадолго остановились, пытаясь высмотреть хоть какое-то движение или отблески в сумерках. Но ничего не происходило. Уютный Вильямартин будто застыл, затаил дыхание в ожидании подступающей бури. Однако уличное освещение не выключалось даже на время Сумеречной Ярости – это был один из негласных законов, призванных привлекать внимание охотников, не успевших вернуться домой, или же странников, которых застали врасплох аномальные погодные условия. Также по всем улицам селения расставлялись знаки со стрелочками, указывающими путь к