и, встав рядом с ней, принялся махать рукой в глазок маленькой видеокамеры, непрерывно моргавшей в правом углу помещения прямо над дверью. Он делал это каждый раз, когда насиловал ее. И если в первый раз она почувствовала, как что-то липкое стало вытекать у нее между ног, то теперь образовавшаяся там одна сплошная рана таких ощущений больше не вызывала.
– Сейчас мне надо идти, ты, маленькая шлюха, – услышала несчастная слова своего мучителя.
При этом мелкие брызги от его влажного дыхания попадали ей на лицо, вызывая жгучее желание содрать с себя кожу. Она вытолкнула изо рта губку.
– Не называй меня шлюхой, меня зовут…
И тут несчастная горько заплакала от того, что не могла вспомнить свое имя.
– Не реви, когда-нибудь я вернусь.
С этими словами он зажал ее подбородок между большим и указательным пальцами и, сжимая его со всей силы, добавил:
– Хочешь знать, что ждет тебя, когда я вернусь?
В ответ она заплакала еще сильнее и, мотая головой, принялась умолять его оставить ее, наконец, в покое.
– Ну хорошо. Я, правда, хотел приготовить для тебя сюрприз, но, так и быть, покажу.
– Что? Нет! Не надо показывать! Пожалуйста, не надо больше ничего показывать!
Застывшим от страха взглядом она посмотрела на ржавый нож, который он приблизил к ее лицу. Его рукоятка, которую садист держал в руке, была обмотана пятнистым шелковым платком.
– Этим я сделаю тебя женщиной.
Затем насильник вопросительно изогнул брови так, будто его жертва сказала нечто такое, что сбило его с толку.
– Неужели ты думала, что я это уже сделал?
Мучитель достал сигарету, прикурил, опять поднял нож и заявил:
– Нет, нет, нет! Так дело не пойдет! Я давно заметил, что тебе это очень нравится. А так быть не должно. Такое запрещено. Настоящая женщина должна оставаться целомудренной. Ты понимаешь?
– Нет! Я больше ничего не понимаю! Пожалуйста, отпусти меня!
Но садист ее не слушал.
– Есть разные способы сделать женщину женщиной, – безжалостно продолжал он. – Лично мне больше импонирует метод, практикуемый в Сомали. Ведь там обрезают более девяноста семи процентов всех женщин.
– Обрезают?
Она в панике затрясла своими оковами. Но это только вызвало у насильника, дымившего сигаретой, улыбку:
– Успокойся! Ведь ты еще не знаешь, какой именно ритуал я для тебя выбрал.
Он стал перебрасывать нож из одной руки в другую, а затем спросил:
– Ты думаешь, что я удалю тебе только клитор? Или вместе с большими половыми губами еще и малые? А может быть, как это практикуется в Сомали, мне стоит после этого зашить тебе вагину? Как ты считаешь?
Девушка попыталась приподняться и вырваться из своих кожаных оков, с помощью которых ее руки и ноги были привязаны к кровати. Тогда садист наклонился к ее лицу, пустил ей сигаретный дым в глаза и спокойно произнес:
– В принципе независимо от того, какой метод я изберу, ясно только