лет старше его, вырос в убеждении, что обладает теми же, что и родители, правами и обязанностями поучать малыша, «что такое хорошо, а что такое плохо». Этому брату дали карт-бланш на использование деструктивных методов ювенальной полиции, чтобы младший ни на шаг не отступал от его правил. Младший в семье был помещен в губительные условия отсутствия эмоционального внимания и родственной заботы, которые повлияли на его будущую жизнь и имели для него непоправимые последствия.
Мой отец, психологический манипулятор и великий кукловод
Моему отцу, великому профессиональному кукловоду, удалось разрушить отношения внутри своей семьи в ходе газлайтинга своего старшего сына. Газлайтинг определяют как вызывание сомнений у человека в его собственном психическом здоровье (вменяемости и адекватности) с помощью психологических манипуляций (я расскажу больше о его вреде в главах 8 и 11). Я иногда задаюсь вопросом, действительно ли мой отец наслаждался тем, что «делал из меня дурака», чтобы утвердить свою газлитическую установку для всей семьи и, что самое печальное, для меня. В конечном счете единственной вещью, которая всегда имела для него значение, была постоянная подпитка вниманием при отсутствии какой-либо ответственности за вред, который он причинял.
За пять дней до своей смерти мой отец признался, что его газлитическая установка, которую он мастерски внедрял в умы всех своих детей по моему поводу, была неправильной; тогда я получил от него лучший комплимент, который он когда-либо делал. В то время как я заботился о нем в домашнем хосписе, он сказал моей сестре: «Эй, я был не прав насчет Росси, он действительно хороший человек и замечательный сын». Странно, но сестра решила, что я должен был обрадоваться такому «комплименту». Я позволил себе на 10 минут почувствовать себя плохо и затем отбросил ее слова, так как в них не было ничего нового. Жаль, что, только когда отца отделяло от смерти несколько дней, он сказал своим остальным детям, что его старший сын был хорошим парнем.
Моя мама, чудесная женщина, которую я никогда не знал
Никому никогда не надо было бороться за любовь или внимание моей матери. Она просто не ждала этого. Будучи эмоционально оторванной от себя и ненавидящей себя, мама обладала идеальными личностными качествами для моего отца. Она долгое время была жертвой его попыток настроить нас против нее. Чтобы упрочить и сохранить свою властную и почитаемую позицию в семье, отцу необходимо было превратить нас в своих союзников – и в противников матери. Он постоянно подстрекал нас унижать ее, критикуя ее тело и проблемы с лишним весом; мой отец или один из его детей часто называли ее «толстушка» или «Микки Маус». Еще более отвратительным примером унижения и триангуляции был момент, когда отец спросил каждого из своих детей, с кем бы тот хотел остаться жить, если они разведутся. Так как все дети были газлитированы, чтобы получить эфемерную любовь и внимание моего отца, не дорожили матерью и не ценили ее, все, разумеется,