если честно это тоже вызвало отторжение, но тут я подумал – ведь точно такой же фурор в начале прошлого века произвела и первая женщина, надевшая брюки. А сейчас это никого не возмущает и, возможно, что лет этак через пятьдесят, а то и раньше, мужчина в платье для нас станет такой же нормой.
– Ну вы сравнили.
– Я думаю, что если вы так глубоко переживаете за судьбу неодушевлённых предметов, что даже не спите по ночам, то вы очень тонко организованы. А значит вы хороший человек, душевный, – продолжал иронизировать Махоркин.
– Да ну. – Лена махнула рукой. – Плохой я человек, просто ужасный. За сумку переживаю, а вот бывшими одноклассниками не интересуюсь. Больше того, сижу вот и думаю, как бы мне отвертеться и не ходить на эту встречу.
– На какую встречу? – заинтересовался Махоркин.
– Да на встречу одноклассников. Они, оказывается, меня все эти годы разыскивали, хотели узнать, как у меня жизнь сложилась… а мне вот абсолютно всё равно, как и что сложилось у них… ну вот ни капельки неинтересно. И потом, почему я должна отчитываться перед кем-то? – Лена раскраснелась. Слова вылетали из неё пулемётной очередью. Мысли, мучающие с самого утра, наконец нашли выход и, проговаривая их, становилось легче, как будто высказанное прощало её, смягчало чувство вины и оправдывало в собственных глазах.
– Да что случилось? С чего вы так завелись?
Вопросы Махоркина затормозили низвергающийся поток чувств.
– Одноклассник вчера из Германии звонил.
– Из Германии? Ууу…
– Да. Говорит, что они организовали встречу нашего класса на Медвежьих озёрах.
– На Медвежьих озёрах? Ууу…
– Ну да, арендовали там домики на два дня… и я должна там быть непременно… потому что все будут… и потому что шашлык-машлык, и плов, и шаурма… тьфу, шурпа… и все меня давно не видели… и все хотят меня увидеть… и узнать, как сложилась моя жизнь… кто у меня муж, дети… и чего я в жизни добилась. А я не хочу. Ну не хочу я ничего рассказывать… потому что и рассказывать-то особо нечего.
– Как это нечего? Ничего себе. На вашем счету уже четыре, нет, пять раскрытых преступлений. Вы блестящий следователь, умный, проницательный, умеющий анализировать и делать выводы. – На этот раз Махоркин был серьёзен.
– Всё это, Александр Васильевич, хорошо для характеристики на получения очередного звания, которую сам на себя готовишь, а начальник только подписывает. Кому это интересно?
Лена замолчала и поглядела на остывший в чашке кофе.
– Иногда, – спокойно заговорил Махоркин – жизнь нам предлагает поступить не так, как хочется. Зимой, например, мне бывает лень выходить на улицу, хотя я люблю пробежаться на лыжах. Даже не то чтобы лень, а как-то не хочется и всё, прямо весь организм протестует. Сидишь в мягком кресле перед телевизором, тепло, уютно и начинаешь придумывать себе разные оправдания, вроде того, что всё занесло, машину поставить некуда, народу полно, ни проехать,