у меня на губах улыбку, так как заговорил с главным дхисаджем, таким образом, словно желал на ним подтрунить. Посему и я торопливо прервал собственные думы, да повернув голову и взгляд в направление амирнарха, приметил широкую улыбку на его толстых красных губах и чуть покачивающийся кисточкой хвост, словно поглаживающий поверхность пола. И мне почему-то показалось, что он подшучивает над Ковин Купав Куном почасту, абы тот на это поддается.
– Жаждал, так молвить, особлива в том угодить вам, мой дорогой брат, – добавил Раджумкар Анга Змидра Тарх, и теперь в его высоком голосе с легким дребезжанием стала ощущаться легкая подковырка. Пожалуй, каковой он не раз подстегивал главного дхисаджа, не затем дабы обидеть, а просто так поднять настроение ему и окружающим. – И в сем небось Ковин, сызнова просчитался. Абы супротив ваших творений, мои остаются жизнеутверждающими, – досказал он, и только теперь ощутив на себе мой взгляд, развернув голову, да легонечко ею качнул.
– Ага, Чё-Линг самый лучший, – молвил я и торопливо закивал в ответ, не менее широко улыбаясь.
– Еще одно его не послушание, – вставил в наше обоюдное сияние прабха и голос его супротив наших двух звучал достаточно недовольно, абы он зачастую поддерживал главного дхисаджа. – И я отстраню его от общения с Праджапати. В прошлый раз увез даракаша без сопровождения в Эриду, ноньмо не взял лодочку. Вже надоело наказывать и отсылать его, – дополнил он, и тягостно вздохнул, сняв с подноса висящего подле, которое обслуживал Нурсиз, кубан с киселем. Я одначе не стал вступаться за Чё-Линга зная наверняка, что амирнарх, как и главный дхисадж его не станут отсылать, а гнев… Тот самый который ноне проявил прабха вмале утихнет, и все будет по-старому… Чуть слышно хмыкнул Ананта Дэви, видимо, приняв на себя мои мысли (порой ему это также удавалось, когда я не таился), и допив остатки явамада из кубана передал его в руку Туви, слегка притом качнув всеми четырьмя перстами, тем отстраняя от себя и сам поднос, сегодня наполовину полный еды. Посему халупник сразу подхватил его двумя правыми руками и шагнул за кресло, ровно притаившись за ним. И синхронно тому движению сие повторил Хшон, днесь ушедший за кресло негуснегести.
– Раджум, пусть фитюльк оповестит всех о кулуарности беседы, – внезапно проронил Ананта Дэви таким тоном, что я вновь передернул плечами и протяжно фыркнул, пытаясь взять себя в руки и успокоиться. Амирнарх дотоль поглядывающий на меня враз дернул взгляд на фитюлька и очень четко, выверяя каждое слово, сказал, обращаясь к своему слуге:
– Эка, оповестите всю охрану о приватности беседы, полоса отишья и повышенного контроля, – и фитюльк тотчас качнул влево своим плеточным хвостом, пристраивая находящийся на его кончике поднос, к двум висящим в воздухе, возле подлокотника кресла, сгружая туда и то блюдо, которое держал в левой руке. А после, моментально развернувшись, сорвался с места, и, переставляя