сил. Словно они боятся, улыбнувшись либо еще как-то выразив свои чувства, лишиться души. Или, по меткому замечанию Гоблина, словно каждому из них в задницу затолкали кактус.
Оставив Кы Дама вглядываться в потемки, я вернулся к своим делам. Его спутники постарались не путаться у меня под ногами.
Подошел Бадья:
– Все готово, командир.
Судя по возгласам, люди Хозяина Теней тоже были готовы начинать. Их горны заревели, точно самцы оленей в пору гона.
– Ну, это ненадолго, – проворчал я.
Они могли бы отложить это дело еще лет на двадцать. Я бы не возражал, мне спешить некуда.
С улицы к нам взбежал гонец из таглиосцев, одышливо прохрипел, что меня хочет видеть Могаба.
– Иду-иду. Скажи, минут через пять буду. – Я вгляделся в темноту. – Бадья, остаешься за старшего. Если что, заменишь меня.
– Ну да. Отряду только этого и не хватало. Очередного шута.
– Это я-то шут? Ну, я им задам!
Глашатай что-то произнес. Мастер меча, щурясь, вгляделся во мрак. В холмах появился свет и через пол-удара сердца погас. Звезда? Отблеск звезды? Нет. Ночь холодна, пасмурна и дождлива.
– Костяной Воин, – заговорил Глашатай, – возможно, мы видим лишь малую часть происходящего.
– Возможно. – Что означает это прозвище? – Но мы, в отличие от нюень бао, не воины. Мы солдаты.
Ум старика, как и его тело, не утратил живости.
– Как пожелаешь, Каменный Солдат. Все может оказаться не тем, чем выглядит.
Интересно, он по пути сюда до этого додумался?
Собственное умозаключение Глашатая не порадовало. Резко повернувшись, он заспешил вниз по лестнице. Да так, что внуки с трудом поспевали за ним.
– О чем это вы? – поинтересовался Бадья.
– Понятия не имею. К тому же меня зовет его святейшество князь Черного Отряда.
Направившись к лестнице, я взглянул на Одноглазого. Наш колдун стоял лицом к холмам, вглядывался в то самое место, что привлекло внимание Кы Дама. Выглядел он при этом озадаченным и расстроенным.
Но на расспросы не было времени. Как не было и желания расспрашивать.
Дурными вестями я уже был сыт по горло.
10
Росту в Могабе – шесть футов пять дюймов. Жира нигде ни унции, разве что меж ушей. Весь из костей и мускулов, в малейшем движении этакая плавная кошачья грация. И мышцы у него не перекачанные, это стальные канаты, и, чтобы оставаться в такой форме, он не жалеет труда. Лицом Могаба темен, но это скорее цвет махагониевого дерева, а не эбенового. Он прямо-таки излучает уверенность, непоколебимую силу воли.
Он быстро соображает, но никогда не улыбается. А если и выказывает веселье, то это всего лишь работа на публику. Сам шуток не любит и, вероятно, не понимает. Такого сосредоточенного человека ты еще поди поищи. А сосредоточен он на созидании и поддержании в надлежащем виде образа Могабы, величайшего воина всех времен.
Пожалуй, он и впрямь хорош – почти настолько, насколько о себе мнит. Я не знаю никого, кто мог бы сравниться