пытался относиться к нему с простой заботой и проявлять сочувствие по поводу его жестокой и суровой жизни.
Во время прогулки ранней весной, когда воздух только начинал согреваться, я поймал себя на мысли, что Тони, возможно, начинает привыкать к нашему совместному времяпрепровождению. Но едва я выразил эту радостную мысль, Тони бросил мне новый вызов: «Вы гей?» – спросил он осуждающе. Я отозвался простым: «Почему ты спрашиваешь?» Он слегка насмешливо ответил: «Просто вы не особо суровый, вот и все». Это заявление застало меня врасплох, однако затем я понял: Тони пытается осмыслить свои отношения с мужчиной, который так сильно отличается от всех остальных. Мой ответ, мое признание в том, кто я есть, оказалось для него крайне важным. Я рассмеялся с искренним смущением и сказал, что понимаю, насколько необычен мой интерес к нему, парню, но я не преследую никаких сомнительных целей. Кроме того, признался я, я совсем не умею драться и на самом деле никогда не участвовал в стычках – это казалось мне примечательным фактом. Мне было неизвестно, каково это – когда ты постоянно ждешь удара. Я решил поставить вопрос по-другому: «Вижу, ты борец, которому многое пришлось пережить. Каково это?» Теперь была его очередь изумляться вопросу; тем не менее он осознал смысл моих слов. По крайней мере, понял: я его уважаю и не намерен использовать.
Как мне хочется верить, неизменно возникая на пути Тони и не сдаваясь даже под давлением его нелегкого нрава, отстраненности и дерзости, я сумел продемонстрировать ему свое отличие от прочих взрослых. Я хотел, чтобы он понял: есть мужчины, которые желают общаться с ним и не ставят во главу угла свои чувства, невзирая на поведение Тони. И есть мужчины, которые не ищут главенства над ним и не хотят применять к нему грубую силу, однако видят в нем мальчика, нуждающегося и желающего чьей-то помощи.
Примеры Найлса и Тони демонстрируют прямолинейный подход к мальчикам, для которых отстраненность и холодность стали нормой. Таких ребят необходимо принять такими, какие они есть. Все сводится, по крайней мере поначалу, к умению выслушать. Уделив внимание парню и его заботам, задавая ему вопросы и проявляя искренне любопытство, взрослый выказывает свою заинтересованность в мыслях, чувствах, поступках ребенка – и подтверждает, что для него важна истинная суть последнего, а не роль, которую он играет. Как сказал психолог Майкл Николс, автор книги «Искусство слушать. Почему мы разучились слышать друг друга?»: «Подобного рода признание необходимо как неопровержимое доказательство существования чувства собственного достоинства. Если к нам не прислушаться, мы будем заперты в клетке своей неприкаянной души»10.
У меня есть две основные рекомендации для взрослых, желающих внушить мальчикам чувство собственного достоинства и поддержать их сопротивление общественному давлению, а также желание сражаться за свое истинное лицо.
Когда просто слушают и наблюдают, без осуждения или советов,