там. Не до жиру. Спасибо и за сухари,– не стали привередничать раненые, а Ленька, зачерпнув первую ложку, подумал,– "Эх, всяко лучше здесь, чем в башне кувыркаться",– подумал как само собой разумеющееся и чуть не подавился концентратом, вспомнив вдруг лица родного экипажа. А потом экипаж снился ему каждую ночь, в этом лесу, пока он дожидался отправки в госпиталь. Немец бомбил железку каждый день, сводя на нет все усилия дорожников и лес вокруг станции Лесная заполнялся ранеными все плотнее и плотнее, так что пройти уже по нему стало почти невозможно из-за лежащих людей. Тысячи стонущих, бредящих и кричащих. Вонь гниющей плоти с карболкой и хлором от развешанных по веткам сохнущих бинтов, все это воспринималось Ленькой обыкновенно и он, дисциплинированно заявляясь ежедневно на перевязки в палатку к медсестричкам, сочувствовал им, мечущимся по лесу.
– Леньчик пришел,– радовались они ему, как дети, признав за своего с первого дня и загружая его разной посильной работой по его просьбе. Сидеть без дела было утомительно, а ожоги начали зарубцовываться и уже чесались под повязками.
– На мне все, как на собаке заживало всегда. Может, хватит уже драть бинты с корок?– попросил он на третий день сестричку, но та цикнула на него и еще пару дней Ленька шлялся по лесу следом за ней с медицинскими посудинами весь в бинтах. Зато успел за это время скорешиться с многими полезными людьми и обзавестись новой сменкой и даже сапоги поменять на вполне прилично выглядящие.
– С обувью у нас полный порядок,– обрадовал его старшина из хозвзвода.– Вот с остальным хуже. Вон в той палатке поройся и подбери себе чего по размеру, а за это с тебя кубометр дров на кухню. Повара зашиваются. Три кухни пашут круглые сутки. Столь ртов сразу мне кормить не приходилось. Запарился, сержант, как савраска,– посетовал он на свою нелегкую службу.
– Годится,– обрадовался Ленька и, покопавшись в Б.У. через час уже щеголял в почти новом обмундировании.
– Орел,– оглядел его придирчиво старшина.– Вон топор, вон лес, вон кухня. К заготовке дров приступить.
– Есть,– козырнул Ленька и в награду за бравый вид получил кусок портяночной ткани первой категории, такое же полотенце и подшивочные воротнички – пару десятков.
– От сердца отрываю,– протянул ему старшина дополнительное вещевое довольствие.– Учти и цени.
– Служу Советскому Союзу,– щелкнул каблуками Ленька и получил за это еще и новенькую пилотку.
– Давно воюешь?– спросил его старшина, предложив перекурить перед заготовкой дров.
– Два месяца как на фронте. Три танка сменил,– мрачно взглянул на него Ленька, присев рядом с палаткой-коптеркой на пенек.
– Как это?– заинтересовался старшина.
– Обыкновенно. Подобьет немчура, сгорим слегка и машину в тыл, а нам другую и опять в бой.
– И что? "Сгорим слегка" и все живы что ли всегда оставались?– задал следующий вопрос старшина.
– Какой там живы. Последний раз я один только. А первый раз на марше еще накрыло, так там двое нас в живых осталось.