с самого переезда. Пол цвета какао, бледно-синие стены и потолок, бежевый, круглый ковер из овечьей шерсти. Мама думала, что я, как и многие дети буду боятся по ночам большого шифоньера или стенного шкафа, поэтому расставила по всей комнате множество шкафов маленьких и средних размеров. Под моей кроватью, по этой же причине, тоже находится выдвижной шкаф. Раньше там были игрушки, сейчас не знаю, какой то хлам. Еще в моей комнате нет стола. Учился и делал уроки я, обычно, либо в маминой спальне, либо в гостиной, а играть я всегда любил на полу. Рисовать на ковре, конечно, было неудобно, так что я подкладывал большую энциклопедию, да и рисовал я не часто.
Размышления о комнате, действует, лучше, чем счёт овец. Я чувствую, как засыпаю…
…Я в каком-то зале. Огромные, жёлтые стены. Большие, флуоресцентные, люстры на потолке. Пол выглядит, как плитка в процедурном кабинете больницы. Много света. Играет музыка. Повсюду шампанское; много людей, женщины, мужчины, все яркие и разноцветные, и на лицах у них одно выражение: бесстрастный взгляд, а на губах лёгкая улыбка. Моя мама стоит в длинном, золотом платье. Какая же она красивая… Я заметил, что на моих ногах ничего нет, остальные тоже босые.
Когда музыка сменилась. Зал закружился в вальсе, или в чём-то, похожем на вальс. С моей мамой танцует мэр. А я сижу за столом, и ем кусочки шоколада, сыра, и пью шампанское. На мне, единственном, нет костюма. Вместо него, обычная пижама.
Вдруг мэр куда-то исчез, а на его месте уже, танцую я… пытаюсь кружиться так, что-бы не наступить маме на ноги. Мне даже нравится. Я заметил, что танцую не хуже остальных; ровно держу спину, легко поднимаю маму над своей головой … Потом, я увидел, что у мамы трясутся руки, она же не обращала на это никакого внимания. Я оглянулся на остальных, с ними тоже, что-то не в порядке, кто-то очень часто моргает, кто-то весь трясётся, какая-то женщина режет себе бёдра ножом для масла, а мужчина, что танцевал с ней, душит себя. Ещё были те, кто очень громко смеялся… Мама подтянулась к моему лицу, я подумал она хочет поцеловаться и испугался, но она успокоила мня, погладив по голове. И, когда волнение прошло, мама прижалась губами к моему уху и прошептала : «Ты слабак». Это прозвучало без какого либо осуждения, скорее, как простая истина… Весь зал повторил шёпотом её слова.
«Ты слабак»
Потом они повторили их ещё раз. И ещё раз. И снова…
«Ты слабак»
«Ты слабак»
Их слова становятся громче с каждым разом. Чего они хотят от меня? Какой реакции? Мне заорать на них? Попытаться перебить? Может, убить их всех? Не знаю, что должен делать и вообще то, знать не хочу. Так что я просто смотрю в их лица и жду.
«ТЫ СЛАБАК» – Этот раз прозвучал на столько громко, что все стеклянные тарелки, бокалы и люстры одновременно взорвались. Я вздрогнул и зажмурился. А когда открыл глаза… понял, что проснулся.
На часах три сорок пять. Лизы в кровати нет.
В час дня, когда остатки снов окончательно рассеялись, я спрыгнул с кровати и спустился вниз. Потом взял трубку телефона и набрал номер Лизы. Спустя два гудка она ответила: – Да?
– Привет, это Мир. Почему ты ушла?
– Не могла заснуть.
– Почему