гараже?
– Да, если вы отвезете меня в Жьен; но вы бросаете меня с ребенком на полдороге.
– Это не я вас бросаю, это мой драндулет виноват.
Он покачал головой, и вены у него на висках вздулись. Его глаза заблестели. Но Сара его не боялась.
– Отдайте мне двести франков.
Она порылась в сумочке.
– Вот сто франков. Вы, конечно, богаче меня, и я вам их не должна. Я вам их отдаю, чтобы вы оставили меня в покое.
Он взял купюру и положил ее в карман, потом снова протянул руку. Он был очень красный, с открытым ртом и блуждающими глазами.
– Вы мне должны еще сто франков.
– Вы больше не получите ни гроша. Пропустите меня.
Он не шевелился, обуреваемый противочувствиями. В действительности они ему не нужны были, эти сто франков; может, он хотел, чтобы малыш поцеловал его перед уходом: он просто перевел это желание на свой язык. Он подошел к ней, и она поняла, что сейчас он возьмет чемодан.
– Не прикасайтесь ко мне.
– Или сто франков, или я беру чемодан.
Они смотрели друг на друга в упор. Ему совсем не хотелось брать чемодан, это было очевидно, а Сара так устала, что охотно отдала бы его ему. Но теперь нужно было доиграть сцену до конца. Они колебались, как будто забыли слова своей роли; потом Сара сказала:
– Попробуйте его отнять! Попробуйте!
Он схватил чемодан за ручку и начал тянуть к себе. Он мог бы его отнять одним рывком, но он ограничился тем, что тянул вполсилы, отвернувшись, Сара тянула к себе; Пабло начал плакать. Стадо пешеходов было уже далеко; теперь снова двинулся поток автомобилей. Сара почувствовала, как она нелепа. Она с силой тянула за ручку; он тянул сильнее со своей стороны и в конце концов вырвал его у нее. С удивлением смотрел он на Сару и на чемодан; возможно, он не собирался его отнимать, но теперь кончено: чемодан был у него в руках.
– Отдайте сейчас же чемодан! – потребовала Сара.
Он не отвечал, вид у него был по-идиотски упорный. Гнев приподнял Сару и бросил ее к машинам.
– Грабят! – крикнула она.
Длинный черный «бьюик» проезжал рядом с ними.
– Хватит дурить! – сказал шофер.
Он схватил ее за плечо, но она вырвалась; слова и жесты ее были непринужденны и точны. Она прыгнула на подножку «бьюика» и уцепилась за ручку дверцы.
– Грабят! Грабят!
Из машины высунулась рука и оттолкнула ее.
– Сойдите с подножки, вы разобьетесь.
Она почувствовала, что теряет рассудок: так было даже лучше.
– Остановитесь! – закричала она. – Грабят! На помощь!
– Да сойдите же! Как я могу остановиться: в меня врежутся.
Гнев Сары угас. Она спрыгнула на землю и оступилась. Шофер подхватил ее на лету и поставил на ноги. Пабло кричал и плакал. Праздник закончился: Саре хотелось умереть. Она порылась в сумочке и достала оттуда сто франков.
– Вот! И пусть вам будет стыдно!
Субъект, не поднимая глаз, взял купюру и выпустил из рук чемодан.
– Теперь пропустите нас.
Он посторонился; Пабло продолжал плакать.
– Не плачь, Пабло, – твердо