Две жизни лейтенанта Деливрона. Илья Дроканов

в Японию, но он снова замыслил побег. Тут-то Купчинский, собственно, выдал план лагерному начальству.

      – Задавить надо было негодяя, как крысу, – возмутился Андрей.

      – Собственно, так и поступили, – продолжил Тагеев. – Японцы арестовали всех офицеров-заговорщиков, Александра Сергеевича даже подвергли истязаниям. Иуду-Купчинского поощрили освобождением из лагеря. Но уйти на свободу он еще долго не мог: его чуть не до смерти избили за шпионство наши офицеры.

      – Поделом предателю, – сказал Андрей и предложил выпить еще вина за освобождение из плена. В голове немного шумело, и он под настроение продекламировал хокку сначала на японском, потом сделал перевод:

      Крестьяне отказались пить саке.

      А от чего они откажутся еще,

      Когда им будет хуже?

      Поручик сначала рассмеялся, но осекся и, внимательно посмотрев на собеседника, вдруг сказал:

      – Шутить изволите? Умничаете?

      – Полно вам, поручик! Я ведь безотносительно. Пришло на память по теме нашего заседания.

      – Меня не оставляет желание спросить, как вы ухитрились выучить японский язык?

      – Я же вам говорил, что почти два года обретаюсь на этих островах. За такое время медведя на велосипеде можно научить ездить…

      – А вы постарались! Успели! – с какой-то издевкой сказал поручик.

      Деливрон заметил, что под воздействием выпитого вина Тагеев становился мрачным и раздражительным. Ситуация ухудшалась, могла вспыхнуть ссора, но вовремя подбежал рикша, и офицеры вернулись в лагерь, где распростились безо всякого сожаления и пожеланий новых встреч.

      5

      Наступивший 1905 год не улучшил обстановку на фронте и продолжился военными неудачами России.