джинсовый комбинезон, первым делом я освобождаю комод, где хранится мое нижнее белье. Не хочу, чтобы Шейн или парень, который с ним работает, видели мои лифчики и трусы.
То есть – я бы не отказалась, чтобы Келлер оценил меня в соблазнительном комплекте и затем снял его с меня…
Я вздыхаю и смотрю на себя в зеркале, что над комодом.
Мои щеки покрылись румянцем и мне немного жарко. Следует унять эти мысли, потому что…
А почему, собственно, я должна? Я взрослая женщина, мой развод почти состоялся и я никому, ничем не обязана.
Это больше не та ситуация, когда я была девушкой Райана и втайне сходила с ума от Келлера. Я боролась с собой тогда (хотя в итоге все равно сдалась), но в то время в этом хотя бы был смысл.
Что мне мешает теперь? Разве это к чему-то обяжет нас?
Просто двое свободных людей, которые…
Стоп!
Что, если у него есть девушка?
Я застываю на месте с раскрытым ртом и пижамными штанами в руках.
Ну и как я раньше об этом не подумала? Вполне возможно, что он встречается с кем-нибудь. Или еще лучше – женат.
Хотя, скорее всего – нет, потому что на пальце нет кольца.
Я размышляю, как мне спросить это так, чтобы не выглядеть заинтересованной. Не хочу, чтобы Шейн решил, будто я на что-то рассчитываю с ним.
Нельзя вернуться спустя семь лет и сказать: «Эй, а давай продолжим на том, где остановились».
Так не получится.
Я переношу все вещи в гостевую спальню, которую займу, пока идет ремонт в моей комнате.
Вскоре приезжает Уолт – мужчина лет тридцати пяти, и они с Шейном выносят всю мебель из спальни.
Я слоняюсь по первому этажу, не находя себе места, но потом поднимаюсь на чердак, потому что там еще много старого хлама, который ждет меня.
Часам к двенадцати мой желудок начинает урчать от голода, потому что я не завтракала. Решаю сделать себе сэндвич и по пути на кухню заглядываю к Шейну, чтобы предложить и ему.
В комнате полно пыли и почти не осталось пола.
– Я собираюсь сделать сэндвич. Хочешь перекусить?
Он кивает. Нижнюю часть его лица закрывает респиратор, и я быстро прикрываю дверь, чтобы не вдыхать эту гадость.
Через пятнадцать минут, когда все готово, я зову Шейна, и мы садимся за стол. Мы болтаем о ремонте, о том, что я планирую сделать в дальнейшем в доме; о бабушке, которая всю жизнь прожила здесь и умерла через восемь лет после дедушки.
Мы говорим на отвлеченные темы и не касаемся того, что когда-то происходило между нами.
Мне кажется, что для него не проблема находится рядом со мной. Он само самообладание.
А вот обо мне этого не скажешь. Я из-за него волнуюсь и нервничаю.
– Так ты… встречаешься с кем-нибудь? ― отважившись, спрашиваю я, когда в разговоре появляется пауза. Я перебрала много вариантов, как это сделать, но в итоге ничего лучше не придумала, как спросить напрямую.
И выглядела ли я незаинтересованно?
Нет, не думаю.
Шейн подается вперед и смотрит на меня своими смеющимися, все понимающими глазами. Он медлит, растягивая мое унижение.
Уверена,