десять дней. Но Доминик Ларрей посмотрел на раненого с хмурым видом, покачал головой и тяжко вздохнул.
– Я ничего не могу гарантировать, сир, – тихо сказал он Наполеону, – жизнь этого человека находится в руках Господа. Дабы избежать Антонова Огня и наверняка спасти жизнь этого храброго офицера, следует провести ампутацию* раненых руки и ноги, но все ранения находятся слишком высоко, чтобы эти операции были возможны.
Примечание авторов: * в те далекие, почти былинные времена хирурги верили, что от Антонова Огня, то есть общего сепсиса, может спасти только ранняя ампутация поврежденной конечности. В случае же если это было невозможно, то и прогноз на выживание раненого был отрицательным. Так, промучившись с месяц, несмотря на все старания врачей, от раны осколками ядра в бедро и живот умер русский генерал Петр Багратион.
– Делайте все, что в ваших силах, Доминик, – так же тихо ответил Император, – как говорит мэтр Корвизар, лечите симптоматически. В первую очередь извлеките пули, остановите кровотечение и приведите этого офицера в чувство. Он обладает очень важными сведениями и нельзя допустить, чтобы они умерли вместе с ним. Ну а потом – действительно, все в руках Божьих. Если Господь захочет, этот офицер поправится, а не захочет, то умрет.
– Я Вас понял, сир, – склонил голову мэтр Ларрей, – и сделаю все, что в моих силах. Я не гарантирую этому молодому человеку жизнь, но могу обещать, что он будет в состоянии говорить.
– Этого будет достаточно, Доминик, – кивнул Император, – но помните, что вам следует поторопиться. На поле боя происходит что-то непонятное, а этот офицер – один из тех, кто может приподнять завесу тайны над всем этим.
Едва хирург отошел, чтобы заняться ранеными, как один из адъютантов императора, вытянув вперед руку, вскричал: «Смотрите, сир, какой ужас!». Наполеон вскинул к глазу свою подзорную трубу и узрел, как французская артиллерия, которая вновь принялась обстреливать оставленные французами флеши, вдруг попала под уничтожающий обстрел со стороны северной опушки Утицкого леса. И снова, как император ни всматривался в лесную опушку, он не смог разглядеть ни одного дымка от ружейного выстрела, только изредка сверкающие неяркие вспышки. К тому же расстояние от опушки до самых ближних батарей превышало триста метров, а на такой дистанции пуля обычно теряет свою убойную мощь и способна только бессильно катиться по земле. Но тут отчетливо наблюдалось, что канониры на батареях падают один за другим, что заставляет артиллеристов прекращать огонь по флешам и пытаться развернуть пушки в сторону новой угрозы. Огонь картечью на такой дистанции малоэффективен, а обстреливать ядрами опушку леса – чрезвычайно дурацкое занятие, тем более что вести огонь могли только дальние батареи, расположенные напротив центральной позиции русских, а та артиллерия, что располагалась напротив флешей, понесла слишком большие потери в расчетах и вести огонь не имела никакой возможности.
Пока Наполеон