аромат садов Бингэм-Хаус, находившихся в двух улицах отсюда.
Все следы профессиональной деятельности Денни исчезли, и свеча, которую он зажег, мягко освещала просто обставленную, но уютную комнату: камин, рядом два небольших кресла с подголовниками, между ними столик с книгой. В дверном проеме соседней комнаты виднелась так и манившая прилечь кровать с покрывалом и пухлыми белыми подушками.
Кровь по-прежнему бурлила, хотя Дотти пила очень мало. Однако она испытывала необъяснимую робость и остановилась у двери, будто ожидая приглашения войти. Денни зажег еще две свечи и, обернувшись, заметил ее колебания.
– Иди сюда, – тихо сказал он и протянул руку. Дотти подошла.
Они целовались, их руки медленно блуждали по телам, постепенно освобождая их от одежды. Рука Дотти случайно скользнула вниз и задела выпуклость под его брюками. Денни затаил дыхание и собрался было что-то сказать, но Дотти его опередила.
– Единая плоть, – напомнила она, улыбаясь, и сильнее прижала руку. – Я хочу увидеть твою.
– Ты уже видела подобное раньше, – сказал Денни. – Я знаю это. Во-первых, у тебя есть братья. Во-вторых, когда лечила раненых мужчин…
Он лежал на кровати, обнаженный. Нагая Дотти лежала рядом, лаская предмет обсуждения, который был невероятно рад подобному вниманию. Пальцы Денни скользили по волосам Дотти, играли мочкой уха.
– Надеюсь, ты не думаешь, что я делала что-то подобное с кем-либо из моих братьев? – спросила она, с удовольствием вдыхая его запах. – А с ранеными не до разглядываний.
Денни откашлялся и слегка потянулся.
– Полагаю, теперь моя очередь разглядывать твою плоть. Если ты хочешь, чтобы я был в состоянии сделать тебя сегодня своей женой.
Дотти удивленно посмотрела на его член, потом на себя.
– Что ты имеешь в виду? Почему ты можешь оказаться неспособен на это?
Денни – он выглядел таким молодым без очков – с довольным видом встал и, сияя белыми ягодицами, ушел в соседнюю комнату. К удивлению Дотти, он вернулся с книгой, которую она видела на столике. В ней оказалось много закладок, и когда Дотти взяла ее в руки, книга раскрылась на странице с изображением обнаженного мужчины в разрезе и его интимного места в различных степенях возбуждения.
Дотти недоверчиво посмотрела на Денни.
– Я думал… Ты девственница, и я не хочу, чтобы ты испугалась или оказалась неподготовленной к тому, что должно произойти, – сказал Денни и покраснел.
Подавив желание засмеяться, Дотти осторожно закрыла книгу и взяла лицо Денни в ладони.
– Ты тоже девственник?
Денни покраснел еще сильней, но глаз не отвел.
– Да. Но я точно знаю, что и как нужно делать. Я ведь доктор.
Дотти все-таки рассмеялась – точнее, захихикала, тихо и полупридушенно. Это оказалось заразительно, и вскоре они уже лежали в объятьях друг друга и содрогались от смеха, повторяя «Я ведь доктор».
Наконец смех стих. Дотти, тяжело дыша, лежала под Денни; оба вспотели. Она коснулась его груди,