Ирина Жеребкина

Война и мир Джудит Батлер


Скачать книгу

демократии, которая признает право геев на свободное самовыражение. Важно учитывать, отмечает Батлер, что «свобода» в этом случае означает личную, индивидуальную свободу, которая ни в коем случае не связана с борьбой за равенство или с борьбой против насилия. «Гей-либертарианизм, – отмечает Батлер, – воображает, что он защищает права индивидуумов, но не может увидеть, что индивидуализм – это социальная форма, которая в условиях капитализма зависит одновременно от социального неравенства и насильственной власти государства».[97]

      В этой ситуации, считает Батлер, прогрессивным социальным движениям, в том числе феминистским, необходимы альтернативные государственным политики мобилизации, которые отвергают приманку защиты от «бытия под угрозой» и сплачивают прекарность против тех режимов, которые ищут в прекарности аргументы для своей власти управлять населением. В качестве такой альтернативной политики мобилизации Батлер предлагает вспомнить идеологию анархизма как способ мысли и действия, который оспаривает 1) «правовое» измерение государственной власти и 2) бросает вызов государственной легитимации. Задача заключается не в том, чтобы достичь анархизма как окончательной формы политической организации общества. Анархизм, в интерпретации Батлер, – это дезорганизующий эффект, который дезориентирует власть в условиях, когда государственная и правовая власть являются глубоко взаимосвязанными. В этом смысле анархизм, по мнению Батлер, выступает исключительно как временное условие, или временный анархизм, который может стать условием такой формы социальной солидарности современных освободительных движений, которая способна противостоять политикам секьюритарных режимов и их формам политической мобилизации через виктимизацию и прекаризацию.[98]

      Важным способом противостояния государственному насилию и политикам секьюритарной мобилизации Батлер считает оспаривание индивидуализирующей морали и ответственности, устанавливающей нравственную норму по критерию экономической самодостаточности. В качестве этической альтернативы неолиберальной морали «ответственности» она выдвигает, как уже было сказано, практики непосредственного проявление тела – его или их стояние, дыхание, движение, остановку, речь и молчание, которые как непредвиденные формы политической перформативности, даже не достигая парламентских способов письменного и речевого высказывания, временно уже выдвигают свои требования справедливости.[99] Такие характеристики телесности она считает эффектами внезапно возникающего собрания, непредвиденными формами политической перформативности, которая помещает модус жизни в условиях некрополитики на передний фронт политического. Это, по её мнению, происходит ещё до того, как какая либо группа предъявляет свои требования или начинает высказываться в соответствующих политических терминах. Даже, напомним, временные собрания, по мнению