но из-за этих их слов Кэллум еще более ревностно предавался своему занятию. И как раз сейчас ему надо было впитать как можно больше эмоций. Он все еще пытался вернуть равновесие своему существованию, заново наполнив свой амулет; хотя он старался скрывать от меня, как ему трудно, иногда я замечала следы меланхолии на его удивительном лице. Это впитывание занимало все его время, когда он был не со мной, я же тратила каждую свободную минуту, пытаясь придумать, что можно сделать, чтобы он оказался рядом. «Как я могу все это изменить?» – вновь и вновь гадала я. Какие еще возможности амулета можно изыскать, которые позволили бы Кэллуму держать меня в своих объятиях не только на вершине купола? И я была полна решимости найти их.
Я знала, что ему пора, и одарила его широкой улыбкой. Зачем заставлять его чувствовать себя еще хуже? Пообещав вернуться на следующее утро как можно раньше, он ушел, и я осталась наедине с вечером.
До конца учебы оставалось всего несколько дней, и учителя большей частью перестали задавать нам домашние задания. Они пустили это дело на самотек. Но у меня, поскольку я провела много времени в больнице, оставались кое-какие задолженности, так что мое время не принадлежало мне полностью.
Я потянулась за своим рюкзаком, пытаясь вспомнить, а что же мне надо сегодня сделать. Днем я была в полицейском участке, но мой список дел по-прежнему оставался длинным.
Только было я собралась открыть ноутбук, как зазвонил мобильник. Захлопывая крышку компьютера и нажимая на зеленую кнопку телефона, я улыбалась. Это была Эбби, так что нам предстоял разговор длиной несколько часов.
– Привет, Эбби! – сказала я. – Угадай, какие у меня новости. Полицейские отпустили меня!
В трубке стояло какое-то странное, глухое молчание.
– Эбби? Это ты?
– Не понимаю, почему ты можешь разговаривать со мной так, будто ничего не случилось! – ударил мне в ухо ее голос. – И это после того, что ты сделала!
– Простите… Это Эбби? – Голос был знакомым, но почти неузнаваемым.
– Я никогда больше не буду с тобой разговаривать, а поскольку я рассказала всем о том, что ты натворила, думаю, многие из них тоже не захотят этого. Как ты могла быть такой жестокой? А я-то считала тебя своей подругой. – Ее голос то и дело срывался от душивших ее эмоций.
Я не могла поверить, что со мной снова происходит такое, и на этот раз меня обвиняет в чем-то человек, которым я так дорожу.
– Эбби, я понятия не имею, о чем ты говоришь! Что случилось? Что не так?
Послышалось приглушенное всхлипывание:
– Как ты могла? Скажи, как.
– Эбби, – мягко произнесла я. – Я совершенно не понимаю, о чем ты. Сделай глубокий вдох и выложи мне все, в чем я, по твоему мнению, виновата.
– А то ты не знаешь! Проверь свою почту и посмотри, получила ли ты ответ от мисс Харви.
Ответ от директора? Все становилось еще более странным.
– С какой стати мисс Харви посылать мне письмо? И на что она должна была ответить?
– Тогда