продвижение коммунизма на запад Европы.
Это была первая военная неудача Тухачевского, а для Ленина и Троцкого это был провал их планов международной интервенции. Не получив поддержки от русских большевиков, начавшиеся в Германии, Венгрии и Словакии революции захлебнулись. Ленин и Троцкий были недовольны вмешательством Сталина в военные дела, прислали ему телеграмму с жесткой и унизительной критикой за нарушение субординации во время военной операции и отозвали с фронта. Для Сталина это был позор. Самолюбивый и злопамятный, как многие кавказцы, он навсегда запомнил неудачу с поляками, невзлюбил их и затаил обиду на Троцкого, а заодно и на Тухачевского.
Поражение переживали все. Как в каждом учреждении, в штабе Конармии велись свои интриги и ходили свои слухи. Комиссар Лев Мехлис всегда был в курсе всего. Он видел резкую телеграмму Троцкого Сталину, и потом в коридоре штаба отвел Павла в сторону и таинственно прошептал:
– Эх, жалко – отозвали товарища Сталина.
– Кто отозвал?
– Сам прредвоенревкома Трроцкий недоволен, что он вмешался в варшавскую битву. И даже товарищ Ленин поддерржал Трроцкого. А я тебе скажу: по-моему, Сталин – настоящий ленинец и тонкий политик. Пока он был здесь членом Реввоенсовета, он за короткое время сумел переделать весь штаб, многих арестовал, кое-кого велел расстрелять. И за дело – чтобы не высовывались. Но ко мне он отнесся очень хорошо, даже повысил меня до дивизионного комиссара.
Павел не стал обсуждать с Мехлисом дела командования, ему уже давно не нравилось откровенное и нескрываемое прислужничество того к начальству.
Вскоре после того разговора Павлу случилось проезжать мимо ставки командующего Западным фронтом Тухачевского. Командующий тяжело переживал свою неудачу под Варшавой, заперся в своем служебном вагоне и никого не хотел видеть. Павел попытался проникнуть к нему, его не пустили. Тогда он написал записку: «Михаил Николаевичу я бы хотел повидаться с вами, рассказать новость про Сталина. Павел Берг». И приписал, чтобы напомнить о себе: «Алеша Попович». Тухачевский помнил их первую встречу, принял его и сразу стал жаловаться:
– Вот, теперь в Москве недовольны тем, что я не взял Варшаву. Мои завистники злорадствуют – барчук, мол, не смог войти в столицу польских панов, проиграл Пилсудскому. Да я-то знал, что могу победить, могу взять Варшаву. Но на мою беду черт прислал этого Сталина. Своим вмешательством он все испортил – воображает себя военачальником, а на самом деле ничего в войне не понимает. Так и в Царицыне было. От Сталина в армии только вред.
Павел сказал примиряюще:
– Я просил вас принять меня, чтобы рассказать: Троцкий прислал Сталину ругательную телеграмму. Сталина с позором отозвали.
– Да? Ну и правильно сделали, а то бы он еще больше бед натворил.
Тухачевский смягчился и начал беседовать с Павлом:
– А откуда вы сами-то, Алеша Попович?
– Я из Рыбинска, из бедной еврейской семьи.
– Вы еврей? – он