труп.
Я по улице бежал вскачь,
Снова лифт меня унес вверх,
Где какой-то подшофе врач
Успокаивал вокруг всех.
Дали выпить за конец бед,
Отогрелся и за стол сел.
И закутав наготу в плед
Я соленый огурец ел.
И участием кипел всяк,
И советовать ко мне лез,
Как достойно избегать драк
И безлюдных по ночам мест.
Снова вспыхнул за столом спор,
Кое-где переходя в крик:
Почему у нас в избе сор,
И не надо ли менять ЦИК?
Вот и кончился опять год
И привыкли, что другой век.
Кто без денег – самогон пьет,
Через реку едет к нам грек.
* * *
Я смотрю на эту жизнь просто,
Потому, что впереди – небыль,
И не ждет меня в морях остров,
На котором никогда не был.
Годы юности моей светлой
Пролетели, как в закат утки.
Не качнулись над прудом ветлы.
У природы есть свои шутки.
Это как же понимать, братцы?
Это что же за расклад шалый?
Только впору за дела браться,
А прожить осталось так мало.
Мимолетна череда весен,
И не хочется прослыть грубым,
Но в убожество пустых десен
Не желаю заправлять губы.
А уж лучше бы с коня оземь,
Чтоб шарахнулись вокруг птицы.
В изумрудную упасть озимь
И с Россией навсегда слиться.
И полынным полевым ветром,
Уносящим от земли души,
Хулигански раскачать ветлы
Над шестою частью всей суши.
Я смотрю на эту жизнь просто.
Незаметно я ее прожил.
И не ждет меня в морях остров,
И величие не ждет тоже.
С магараджей не играл в шашки,
Из боев не приходил в ранах.
И для дочери своей Дашки
Не заказывал жюльен в Каннах.
В общем, много не успел сделать
И не сделаю уже точно.
Появился я на свет белый,
Как и многие из вас ночью.
* * *
Иду по краю, сорву ромашку.
Навстречу нищий: башка в парше.
Возьми, бродяга, мою рубашку,
Наверно, зябко твоей душе.
Твой смысл жизни в краюхе хлеба,
В проблеме вечной: "По двести грамм".
Старик, не видно ночами неба
Из запыленных подъездных рам?
Легонько трону за лепесточек
С вопросом вечным: быть иль не быть?
Такой изящный, простой цветочек,
А может, сволочь, вполне убить.
Любит – не любит, верит – не верит,
К сердцу прижмет, к черту пошлет…
Биться не надо в закрытые двери,
Если уж биться, так навзничь об лед.
Что нам жалеть. В этой грешной юдоли
Жизнь не стоит, порой, ни гроша,
Но в беспросветности горя и боли
Светится свечечкой наша душа.
Слабою свечкой в нетронутом мраке,
Не согревая протянутых рук.
Вот