ты. Они расскажут об удивительном мире мечты, которую каждому удалось воплотить по-своему. Или расскажут о том, как эта мечта превратилась в прах».
Письма, письма, письма… Я слышал, что на раннем этапе становления Движения письма индеанистов являли собой настоящий культурный пласт. Говорят, это была эпоха писем. Но сегодня писем не дождаться. Я потратил немало сил, чтобы вызвать людей на разговор. В первую очередь меня интересовали «старики», то есть те, кто стоял у истоков Движения. Некоторые пытались уклониться от моих вопросов, ссылаясь на то, что ничего не помнят. Может, и впрямь не помнят, забыли… Память – очень ненадёжный спутник. Однажды можно оглянуться и с удивлением обнаружить, что многое забылось, превратилось в сон, который, кажется, только что здесь присутствовал, но воспроизвести его невозможно, он не нащупывается, от него осталось только ощущение – вот-вот вспомнится, вот-вот откроется, но не вспоминается, остаётся где-то рядом, однако в недосягаемости. Память нередко подсовывает нам не факты, а наши размышления об этих фактах, перекрашивая их в новый цвет.
Юра Котенко написал мне о работе над новой книгой: «Я сейчас пишу потихоньку и лениво о моём Беге по Америке. Так вот, моя кристально-чёткая память дала жуткий сбой: сначала я детально описал картину навеки запечатлённую в моём мозгу, ясную и недвусмысленную, – как нас напутствует вождь пенсильванских Делаваров – в головном уборе типа ирокезского гастовеха. Я даю точное описание этого убора и даже усиливаю его, поизучав эту тему в тырнете, что б уж исчерпывающе… И как финальную точку ищу и нахожу свою картинку-зарисовку этого события, сделанную там же чуть позже, по горячим следам – и, о ужас! – на картинке он нарисован в чёрной ковбойской шляпе!!! Всё остальное совпадает с памятью. Решил уточнить, найдя этот эпизод в своих дневниковых записях, которые делал там ежедневно перед сном, – описание всего прошедшего дня, каждого дня. Эти события описаны в абсолютном соответствии с памятью, кроме описания головного убора вождя. Там я написал, что он был в „солнечном“ головном уборе из перьев с двумя длинными шлейфами… Полный провал и фиаско… Так что пиши быстрей, пока помнишь что-то…»
В эти дни я читал мемуары Натальи Варлей, некогда известной на всю страну актрисы. В самом начале книги она написала: «В старости вдруг понимаешь, что всё прошло и никогда уже не вернётся. И некому „подхватить выпавшее знамя“. И ты, как рыба, выброшенная из родной стихии на песок, хватаешь воздух ртом – воздух воспоминаний своей так быстро пролетевшей жизни. А те, кто смотрит на тебя в это время, недоумевают или даже стыдятся, стараются не замечать твоих некрасивых слёз, не позволяют утянуть себя в эти волны, которые ещё бушуют внутри тебя… И в здешнем мире тебе отводится совсем небольшое место…»
Такие простые слова. Некому будет подхватить выпавшее знамя. Да и не узнает никто об этом знамени, если не рассказать о нём. Надеюсь, что