эволюции, в силу постоянных изменений в производственном механизме создающей новые потребности у народов и классов или же уничтожающей и сокращающей потребности, недавно господствовавшие, то отсюда явствует не затронутое нами еще последствие, весьма важное для исторического развития идей и воззрений. Оно заключается в том, что принципиальные коренные перевороты существующего производственного механизма непременно приводят к обновлению духовной жизни, иногда даже к ее как бы вторичному зарождению (Renaissance).
Такие принципиальные перевороты, приводящие к возникновению совершенно новых воззрений и представлений, происходят тогда, когда в историю вступает совершенно новый экономический принцип, следовательно, такая форма производства, которая противоположна существующей и которая требует полного переустройства общественной организации. В силу последней черты восшествие нового хозяйственного фактора становится революционизирующим фактором истории. Этот фактор видоизменяет коренным образом общество, так как преобразовывает самое его основание, не ограничиваясь устранением некоторых противоречий, образовавшихся в медленном процессе развития.
Коренное преобразование общества состоит в том, что вместе с возникновением нового хозяйственного принципа образуются новые классы с другими интересами и потому и с новыми воззрениями, и, во-вторых, в том, что этот новый фактор или разлагает, или соответствующим образом преобразовывает старые классы общества. Оба эти явления суть неизбежные результаты каждой такой эволюции, и потому в этом процессе должна измениться вся прежняя физиономия социального бытия людей.
На таких поворотах проходят пограничные линии культуры, знаменующие конец одной и начало другой эпохи. Чем последовательнее проникает в жизнь новый принцип, чем революционнее и глубже его действия (другими словами, разрушает ли он старый базис общества по всей линии или только частично), тем яснее и отчетливее должны выступать эти пограничные линии, отмежевывающие старое время, прежнее общественное бытие людей и соответствующее им идейное содержание от нового, тем ярче современность должна отделяться от прошлого, как день от ночи или лето от зимы. Сразу ли бросается при этом различие времен в глаза или сначала еле заметно, одно остается неизменным: такие поворотные эпохи, когда историческое развитие достигает своей высшей точки, становятся революционными периодами, причем революция продолжается до тех пор, пока новый принцип не проникнет во все области жизни, пока он их не преобразует до самого основания, не станет хозяином мира, новым законодателем, которому все сферы жизни должны органически подчиниться. Такой процесс может длиться десятилетия, но может и столетия.
И не только совершенно новый вид получает картина эпохи под рукой нового строителя истории; такие революционные эпохи – и это главное – представляют самое величественное зрелище, которое только может дать история наблюдателю. В них сконцентрированы самые гордые переживания и осуществляются самые прекрасные мечты. В них гений