была в дурном доме, может быть использован как доказательство ее согласия. Швейцар и вся прислуга будут клясться, что она вошла своей волей. Они будут клясться, что девушка никогда и не думала кричать, и ее осудили бы, как искательницу приключений.
– И все это продолжается и поныне!
– Конечно! И так останется, и ничего вы не измените, пока у мужчин есть деньги. Сводни ловки, а женский пол слаб и неопытен».
Следует прибавить, что множество лондонских полицейских находится к тому же в союзе со своднями, что также удалось доказать Стеду.
Некоторое представление о размерах спроса и потребления девичьего мяса дает следующий случай – не исключительный, – приводимый Стедом: «Позвольте привести разговор, единственный в своем роде.
– Я слышал, – заметил я собственнице одной из наиболее крупных и удачливых своднических фирм Лондона, – что спрос на невинных девушек очень упал.
– Наш опыт позволяет нам делать иное заключение, – возразила старшая компаньонка фирмы, женщина недюжинная, отличавшаяся, несмотря на свое отвратительное ремесло, твердым характером, рядом с которым характер палача приятно поражает большей долей порядочности. – По-моему, на рынке замечается, напротив, оживление, и спрос становится все больше. Может быть, пала несколько цена, а это объясняется тем, что наши клиенты отказались от крупных заказов. Так, например, д-р N., один из моих приятелей, раньше брал еженедельно одну девушку за 200 марок, а теперь он берет каждые две недели трех за сумму от 100 до 140.
– Что вы! – воскликнул я. – Вы доставляете ежегодно одному только мужчине 70 девушек?
– Ну да! – ответила она. – Он не отказался бы и от сотни, если бы мы могли достать их ему. Но он требует непременно девушек старше 16 лет».
Достаточно этих трех цитат. Более подробные иллюстрации будут приведены в дальнейшем в соответствующих главах. Здесь мы укажем еще на то, что огромное впечатление, произведенное в свое время на всю Европу этими разоблачениями, не имело никаких практических последствий. Все осталось по-прежнему. Впрочем, одно последствие эти разоблачения все же имели, а именно: вся официальная Англия была весьма шокирована, и цена «девичьего мяса» временно возросла. Должны же были поставщики вознаградить себя за страх, что дело может каждую минуту расстроиться.
Ограничимся здесь приведенными данными о «морали» высшего общества. Дополняющая их картина морали трудящихся масс – насколько эта тема может быть сейчас рассмотрена – в настоящее время значительно отстала от этого образца, однако была до 60-х годов XIX столетия вполне его достойна, если не по внешней форме, то по крайней мере по содержанию. Разврат мог в среде пролетариата облечься, естественно, только в грубую форму, так как здесь он всегда связан с нищетой и грязью, тогда как у так называемого «общества», тратящего на свои удовольствия огромные суммы, он по этой причине обыкновенно отличался и отличается элегантностью.
Между тем как капитализм позволяет имущим наслаждаться множеством самых разнообразных удовольствий,