заботами жизнью утверждают в сознании своих детей главный педагогический принцип – делай и живи, как я: трудись, неси свою долю ответственности за бытие своей семьи, и ты станешь человеком. И нравственность, как я думаю, больше не от проповеди педагога, священника, а от осознания цены труда, от усвоенного с детства от старших – все полученное, приобретенное честно может быть только заработанным твоими руками. Признаюсь, крестьянские заповеди от дедов – не всяк, кто ест сытно и спит на мягкой постели, спит спокойно – мною были усвоены с детства и на всю жизнь. Сошлюсь на мудрое определение Даля: мораль – это правила для совести человека. Эти правила формирует сама жизнь, и университеты, которые мы проходим в детстве, ничем нельзя заменить.
Не знаю, удалось ли мне донести до читателя хоть малую часть уроков, усвоенных с детства. Утешаю себя тем, что не в назидании благодать, а в настроении сопереживания, сочувствия, сострадания. И если эти наблюдения, заметки смогут вызвать это настроение, желание заглянуть в свое детство, значит, они были не бесполезны.
Студенческие годы для каждого, кто прожил их, особые годы. Осенью 1948 года я поступил в Магнитогорский педагогический институт на исторический факультет. Магнитогорский только потому, что он был из всех институтов самым близким, по железной дороге всего в 100 километрах от нашего райцентра. А вот то, что это был педагогический институт и исторический факультет, не было случайным. Выбор был сознательным, никем не навязанным, ибо с детства я сохранил интерес к гуманитарным наукам – истории, литературе.
Магнитогорский педагогический институт был, как я теперь думаю, даже среди других провинциальных институтов со всеми их слабостями и недостатками в числе последних. Созданный во времена строительства Магнитки в 1933 году, обескровленный в годы войны, он в 1948 году отличался неописуемым убожеством и нищетой. В актовом зале, когда-то, очевидно, лучшем зале института, стояли обычные садовые скамейки на железной основе, к тому же этот зал, как и многие аудитории, все годы, что мы учились, находился в аварийном состоянии и периодически закрывался. По уровню преподавания и научной квалификации преподавателей он был ближе к двухгодичному учительскому институту. В первые два года в нем не было ни одного профессора и доктора наук, редкими на кафедрах были и кандидаты наук. Разумеется, мои оценки – порождение опыта и знаний нынешних лет. А тогда, в 1948 году, робкий первокурсник, приехавший впервые в город из деревни, где он прожил безвыездно все свои 18 лет, вступил в храм науки благоговейно и с провинциальной непосредственностью и робостью относился ко всему, что ему предлагал институт.
На самом первом этапе учебы в институте – он был недолгим, всего два семестра, – нам, воспитанникам сельской школы, больше всего мешала наша застенчивость, боязнь выглядеть смешными, нелепыми среди уверенных в себе городских выпускников. Но мы умели не жалеть себя, умели переносить перегрузки и работать