городом, ими посещаемым.
Один французский писатель, помнится, Жоффре, в книге «Екатерина II и царствование ее», рассказывает следующее.
Екатерина часто повторяла: «Глаз хозяина откармливает лошадей». Она умела расспрашивать и выслушивать. «Разговор с невеждами, – говорила она, – иногда более научит, нежели разговор с учеными. Этим господам стыдно было бы не дать ответа и по таким вопросам, о которых они понятия не имеют. Они никогда не решатся выговорить эти два слова, столь удобные нам, невеждам: “не знаю”».
Однажды, путешествуя по берегам Волги, она спросила жителей, довольны ли они своим положением. Большая часть из них были рыбаки.
– Мы очень были бы довольны заработками своими, – отвечали они, – если бы не обязаны были отсылать в конюшни вашего величества значительное количество стерлядей, а стерляди очень дороги.
– Хорошо сделали вы, – отвечала императрица, улыбаясь, – что уведомили меня об этом; а я до сей поры и не знала, что лошади мои едят стерлядей. Постараемся это дело поправить.
Вот и другой случай под стать стерлядям. У кого-то из царской фамилии, кажется, у великого князя Павла Петровича, был сильный насморк. Ему присоветовали помазать себе нос на ночь салом, и была приготовлена сальная свеча. С того дня в продолжение года, если не долее, ежедневно отпускали из дворцовой конторы по пуду сальных свечей – «на собственное употребление его высочества».
Кажется, ААНарышкин рассказывал, что кто-то преследовал его просьбами о зачислении в дворцовую прислугу.
– Нет вакансии, – отвечали ему.
– Да пока откроется вакансия, – говорит проситель, – определите меня к смотрению хотя бы за какой-нибудь канарейкой.
– Что же из этого будет? – спросил Нарышкин.
– Как что? Все-таки будет, чем прокормить себя, жену и детей.
Он же рассказывал, что один камер-лакей при выходе в отставку просил, за долговременную и честную службу, отставить его, «не в пример другим», арапом. В противоположность американским республикам, во дворце выгоднее быть черным, чем белым. Ради Бога, не ищите здесь ни игры слов, ни косвенной эпиграммы: здесь просто сказано, что жалованье, получаемое арапами, превышает жалованье прочей прислуги.
Князь Иван Голицын (Jean de Paris) рассказывал следующее, слышанное им от князя Платона Зубова. Императрица Екатерина была недовольна английским правительством за некоторые неприязненные изъявления против России в парламенте. В то время английский посол просил у нее аудиенции и был призван во дворец. Когда вошел он в кабинет, собачка императрицы с сильным лаем бросилась на него, и посол немного смутился. «Не бойтесь, милорд, – сказала императрица, – собака, которая лает, не кусается и неопасна».
Вот и другой рассказ из того же источника. В день восшествия на престол Екатерины II прискакала она в Измайловскую церковь для принятия присяги. Второпях забыли об одном: об изготовлении манифеста для прочтения перед присягой. Не знали, что и делать. При