А когда к ним подошла Глэдис, он скривил губы в сладкой улыбке: – Хэлло, дитя мое! Вы хорошеете с каждым днем. Джордж, вы не хотите завязать шуры-муры с Глэдис?
Джордж недовольно опустил глаза. Он не любил подобного, и развязность Робинсона в женском обществе всегда приводила его в смущение.
– Как вы можете такое говорить? – буркнул он и сказал Глэдис: – Принесите ему пива.
Когда она ушла, Робинсон проводил ее взглядом, а потом подмигнул Джорджу.
– Как раз по моему вкусу, – сказал он. – Как вы думаете, тут есть смысл поработать?
– Да перестаньте же! – нетерпеливо буркнул Джордж. – Неужели вы и пяти минут не можете не думать о женщинах?
Робинсон смерил его насмешливым взглядом и улыбнулся.
– Странный вы парень, Джордж. И самое неприятное то, что вы полны комплексов. Вы боитесь любви.
Джордж сунул в рот сигарету, кашлянул и вытащил из внутреннего кармана большой конверт.
– Итак, – сказал он, переводя разговор на другую тему, – посмотрим, что еще нужно сделать.
Робинсон взглянул на список адресов.
– Ну, хорошо. Вы все еще в Уэмбли? Кстати, Джордж, – добавил он, – чуть было не забыл. Я нанял нового агента. Возьмите его под свою опеку.
– То есть я должен научить его распространять книги? – уточнил Джордж.
Робинсон кивнул.
– Именно так, – подтвердил он. – Он еще новичок, а вы человек с опытом. Вот я и подумал, что вы можете ему немного помочь.
– О чем разговор? – ответил Джордж. Ему было приятно, что Робинсон ему доверяет. – А что это за новичок?
– Зовут его Сидней Брант. Странный парень, но, возможно, станет хорошим агентом. – Робинсон бросил взгляд на часы, висящие над стойкой. – Он должен вот-вот прийти. Возьмите его во второй половине дня, когда будете обходить школы. Ну да вы знаете, что там надо делать.
– Можете на меня положиться, – заверил Джордж и с важным видом выпрямился, потом сделал знак Глэдис и заказал сандвич. – Вам еще пива? – спросил он Робинсона.
– Сейчас нет, – отозвался тот. – Я недавно поднялся.
Пока Джордж ел свой сандвич, бар постепенно заполнялся. Между людьми пробирался молодой человек со спутанными желтыми, как солома, волосами. Нечто в этом человеке сразу привлекло внимание Джорджа. На правой щеке у него красовался темно-красный шрам. На лице его было написано выражение горького презрения, а бледно-голубые глаза были холодными как лед. Молодой человек – ему было 21—22 года – направился в сторону Робинсона и, не говоря ни слова, встал перед ним.
– О-о, это вы! – воскликнул Робинсон. – А это Джордж Фразер, один из наших лучших агентов. Джордж, это Сидней Брант. Я вам только что о нем говорил.
Джордж покраснел от радости, когда услышал, что Робинсон назвал его «одним из лучших агентов», но, когда он встретился взглядом с Брантом, то испытал какое-то странное и неприятное чувство. Его смущали и безликое лицо Бранта, и его равнодушная поза.
– Добрый день, – сказал он и отвел от Бранта глаза. – Мистер Робинсон как раз только что просил меня помочь вам немножко вначале.