тарелки или какая-то другая посуда.
Но единорога нигде не было видно. Я растерянно оглядывался по сторонам. Вскоре мои глаза немного привыкли к полумраку, и я разглядел за диваном узкую винтовую лестницу. Она наверняка вела на второй этаж.
Я ничего не знал о повадках единорогов. Неужели они живут на верхних этажах? Я подошел ближе, к самому дивану. Нет, я не мог поверить, что уважающий себя единорог полезет вверх по такой крутой и узкой лесенке. Если только его не втащили туда силой. Но кто же будет обижать единорога?
– Дедушка! – позвал я старичка. – Здесь нет никакого единорога.
Старичок, наверное, не услышал меня. Так что я пошел обратно к двери, через которую вошел в дом. И тут я увидел его. Он был огромный и черный. А на лбу у него торчал длинный серебряный рог. Единорог стоял как раз между мной и дверью.
– Ты разговариваешь? – спросил я его.
Но единорог ничего не ответил.
– Пропусти, – попросил я, – мне надо идти к маме и папе.
Но единорог не сделал ни малейшего движения, чтобы дать мне дорогу.
– Бери Малыша, – услышал я голос мамы во дворе. – Мы уходим.
– Хорошо, – откликнулся папа.
Он нисколько не удивился моему отсутствию.
– Наверное, он видел, как я входил в дом, – подумал я. – Сейчас он распахнет дверь и позовет меня.
– Папа! Здесь единорог! – закричал я. – Папа!
Но папа, кажется, не услышал меня. Он поблагодарил кого-то за морс. Наверное, девушку в черном платье, которую Иги Мур называл Сестрой.
– Пошли скорее, мы опаздываем, – скомандовала мама.
– Иду, – сказал папа.
Он как будто забыл про меня.
– Я здесь! – закричал я и бросился к двери.
Но единорог преградил мне дорогу.
– Подождите! Папа! Мама! – снова закричал я, и слезы брызнули у меня из глаз.
Я побежал к противоположной двери. Но единорог опередил меня. И снова загородил выход из дома. Я бросился обратно. Но единорог был уже там. Я снова услышал голос мамы. И папа что-то ей ответил. Судя по всему, они были уже далеко. Наверное, возле калитки, за которой нас ждала машина.
– Я здесь! – кричал я. – Подождите меня!
Слезы застилали мне глаза. Я видел перед собой лишь дверь, через которую несколько минут назад зашел сюда. Я бросился прямо к ней, уже не обращая внимания на единорога.
Я налетел на него. Его шерсть была мягкой и пушистой. И только тут я понял, что это была просто собака. Огромный черный пес. Такой, как был у нас когда-то. На лбу у него был конус из серебряной бумаги. Он был на резинке подвязан к подбородку пса.
Пес сидел, привалившись к двери. К несчастью, она открывалась внутрь. Поэтому я не мог пройти.
– Пропусти меня, – попросил я. – Пожалуйста.
Но пес не двинулся с места. Он лишь лизнул мне лицо.
– Мне очень нужно, – снова попросил я.
Но пес и на этот раз не пошевелился.
– Мои папа