не подумал, каково это, перебирая только руками по колёсам, поднять свой вес вверх по гладким сходням.
Всё, нужно успокоиться. Здесь нет никого, кто меня знает, или в принципе захочет поговорить. Ни матери с её нравоучениями и правилами, ни отца с его молчаливым сочувствием. Он ведь даже словами толком успокоить не может. Чаще просто сидит и держит за руку, или ещё как-то. И молчит! Даже когда нужно что-то сказать!
Шесть букв на дне эмоциональной вертикали: «Кусок ткани или грязная ветошь».
Тряпка.
Ветошь мне больше по душе в его отношении.
– Кто проживает на дне океана? – Чья-то рука ложится на плечо сзади. От неожиданности я дёргаюсь вперёд, роняю сигарету.
– Чёрт!
– Ха-ха. – Сестрёнка обходит меня и садится рядом на скамейку.
– Эри, чёрт бы тебя!.. Я просила!
– Без нервов, Эль. – Она улыбается. Она всегда улыбается, глядя на меня, особенно после того, как я вышла из комы. А я не могу так. – Так кто проживает на дне океана?
– Джек из Титаника.
– Ну, технически, это ответ верный. Держи приз. – Протягивает мне сигареты неплохой марки. – Травиться, так хоть нормальными.
– Мы же без подарков, как всегда?
– А это не подарок. Так.
Пока достаю одну из пачки, неотрывно смотрю на неё.
Она тоже закуривает. Сидим в тишине какое-то время.
– Приходи послезавтра.
– А папу она позвала? – Эри никогда не называет маму – мамой. Только в третьем лице.
– Сказала, что, да.
– А ещё кто будет? Ты Ведьму с Грустным позвала?
– Никому не писала пока. Просто…
Она понимающе смотрит на меня. Произносит сочувственно:
– Она давит, да? Ты, наверное, вообще отмечать не хочешь.
Киваю.
– А она ходит и бубнит: «Вот, давай ещё тётю позовём. Ага. А то как, не вся семья будет. Да ещё твоих со школы приятелей. Ту, печальную, и длинного. Знаю, что Ведьма и Грустный. Это вы сами как-нибудь разберётесь». Так?
– Только вот ни тётку, ни этих двух, никого вообще видеть не хочу. Кроме тебя.
– Да я понимаю.
– Ты придёшь? – Я ведь рехнусь, если её не будет.
Она молчит. И это молчание просачивается холодком между моими лопатками и ниже, вглубь, куда-то под рёбра, в низ живота.
– Папа очень хочет прийти. Лишь бы эта не психовала.
– Эри, я не смогу без тебя, – говорю, наконец.
– Не хочу. Также как и ты, не хочу там быть. Мы ведь обе понимаем, что вечер будет говённый. – Тут она оживляется. – Я знаю, как мы поступим! Немного посидишь, после того как все соберутся, и уходи. Ко мне. Я буду здесь. Тогда и отпразднуем по-настоящему.
Она обнимает меня за плечи. А я расслабляюсь. Только вот так мне бывает спокойно. Только с ней.
2.3
Генри возвращается к чтению, продолжая одновременно слушать, о чём говорят взрослые. Оливия всё не открывает глаз, Эрик пристально смотрит на Итана, но затем отводит взгляд. Он так и не вступает