Семь капитанов. Давид Владимирович Чумертов

Открылись же глаза уже неестественно светлого, серого цвета. Это была последняя личность.

      – Добрый день. – приветливо улыбнулся доктор. – Я здесь, чтобы помочь Вам.

      – Вы действительно так добры, как я себе представлял. – улыбнулся Джек и обнял доктора. – Вы хороший человек, Джон. Ах да, забыл представиться. Я Джек. Но можно просто Призрак, если Вам удобнее.

      – Призрак? – удивился доктор. – И что Вы умеете?

      Призрак молча сделал шаг вперед и внезапно для доктора прошел через него насквозь.

      – Как-то так. – улыбнулся Призрак.

      – Эфимерность! – воскликнул доктор. – Потрясающе! Мне также хотелось бы узнать о Вас побольше.

      – Я во многом отличаюсь от своих братьев. – заявил Призрак. – Да, я считаю их братьями. Хоть они и стали моим недугом, я вынужден с ними сосуществовать, а значит я должен искать общий язык. За эти полгода что мы вместе мы уже успели привыкнуть друг к другу. Иногда даже помогать друг другу. И хоть некоторые из них порой невыносимы, я все же их люблю. Я бы наверное уже не хотел бы, чтобы они ушли. Это же убийство! Их просто не станет. А ведь у каждого из них есть свои планы, мечты, идеи! Я так не могу. Поэтому прошу Вас, доктор. Не убивайте никого из нас! Мы все личности! И каждый из нас заслуживает право на жизнь!

      – Я… – пробормотал доктор. – Речь не идет об убийстве. Только о лечении. Но сначала я должен понять, кто из Вас является болезнью, а кто оригиналом…

      – А что, если мы все оригинал? – поинтересовался Призрак. – Вы не думали об этом? Что, если мы всегда были такими, просто не помним этого? Братья заблуждаются. Я хочу им помочь понять, что мы не выживем друг без друга. Мы уже столько раз спасали жизнь друг другу, что и не сосчитать…

      – Любопытный подход. – покачал головой доктор. – Что ж, господин Призрак, обещаю что постараюсь решить общую проблему, по возможности никому не навредив.

      – Братья постоянно дерутся за штурвал. – пояснил Призрак. – Я, пожалуй, единственный, кому все равно. Мы все равно работаем на достижение одной и той же цели, просто разными путями. И я признаю, что иногда от меня пользы намного меньше, чем от других, а потому я часто сам с радостью уступаю. Но не всем. Например, Фитиль слишком жесток. Он причиняет людям вред. Его нужно ограничивать. Мозгоправ всегда опрадывает свои средства достижением цели, хотя это не всегда так. С остальными же мне комфортно. Но я все равно люблю их всех как родных братьев.

      – Это феномен, с которым мне еще предстоит провести много бессонных ночей, друг мой… – вздохнул доктор. – Этого слишком много, чтобы осознать в один момент. Не верю, что говорю это, но могу ли я попросить Вас оставить меня? Мне многое нужно обдумать.