В отчаянии она зашептала молитву богам, прося их пощадить невинное дитя. И в тот момент, когда по холодному металлу уходила ее жизнь, весь лес озарился ярким ослепляющим светом. Этот свет был виден всем. Именно тогда люди сказали, что солнце перегорело. В деревню вернулся тогда один только воин. Самый сильный и выносливый. Вот только от былого доблестного мужа не осталось и следа: в глазах его утратился здравый рассудок, а губы все время бессвязно шептали что-то о гневе и проклятии, насланном на земли Моргаша спустившейся с неба светлой богини, об окаменевших воинах, о гибели Мареллы и о превращении Феллана в огромного черного волка. Народ Моргаша не поверил ему, объясняя эти рассказы видениями, вызванными расстройством ума от отравления болотистыми газами, вот только с тех самых пор тьма так и не рассеялась над нашими землями – светлая богиня Айна навсегда покинула нас. А в дикой чаще непроходимых лесов на самой границе земель охотники много раз замечали огромного черного волка, следившего за всеми чужаками из темноты, сверкая глазами. Тех, кто осмеливался выйти на его поимку, домой так и не дождались. Говорят, что это дух Феллана охраняет темный лес.
– А что стало с маленькой Лавеной?
Старая женщина только беспомощно развела руками, словно говоря, что ответ на этот вопрос она не знает, но он вполне очевиден.
– Бабушка, а это проклятие как-то можно снять? – в голосе ребенка слышалась тень страха, но все равно детское любопытство было сильнее.
– Никто этого не знает, – с горечью вздохнула женщина. – Может быть эти проклятые земли обречены до скончания веков быть окутаны темнотой…
– Пока не свершится правосудие, светлая богиня Айна будет обходить стороной эти земли, – раздался из дверей скрипучий голос старца. – Эта тьма, опустившаяся на наши края, ничто по сравнению с тьмой, что поселилась в душах и сердцах правителей Моргаша. Из поколения в поколение она только лишь растет.
– Тише, старик, – женщина сердито взглянула на того и грозно шикнула, – ты забыл, где ты находишься и что за дитя перед тобой.
– Я все прекрасно помню. – Старик подошел к маленькой девочке, положил морщинистую руку поверх ее головы и обратил на нее невидящий взгляд, погрузившись в свои мысли, а потом, словно внезапно вспомнив, где находился, погладил по длинным светлым локонам. – И ты не забывай, кто ты есть. Придет время, и тьма отступит, нужно только хранить свет своей души, не дать его загасить. Я знаю, что скоро наступит тот час, и богиня Айна снова вернется в эти края.
– Уходи, Вилен, не пугай ребенка, – грозно промолвила старая женщина, выпроваживая старика из комнаты. – А ты, Айна, ложись… Вон уже и лучина догорает.
– Бабушка, а почему меня назвали Айной? В честь нее? В честь богини?
– Ах, неугомонная, – заворчала старушка, – все-то тебе интересно. Ладно уж, а то ведь не отстанешь, пока все не разузнаешь. Когда ты появилась, сквозь тьму и мрак неба пробился один единственный, но такой яркий луч, что все