тем никто из друзей никогда не держал в руках даже одного фарандоида, понятия не имел, как они выглядят и сколько может стоить кушанье на столе.
– Много? – взвизгнула разносчица. – Жрал не думал, а платить – жаба гложет, монеты жмешь! Жратва – пять фарандоидов, питье – двенадцать, под юбку ко мне три раза лазил – три фарандоида!
– Чего мелешь? – мячиком подскочил с места Раппопет. – Под юбку я к тебе не лазил! Значит, минус три фарандоида. Питье никто не тронул. Забери назад. Еще минус двенадцать фарандоидов. Жратву едва клюнули. Дрянь, а не жратва. От таких харчей ноги протянешь быстрее, чем от голодухи. Выходит, ты должна заплатить мне пять фарандоидов за то, что я лизнул языком твою отраву. Итого – квиты, ничего я тебе не должен!
У разносчицы от напора Андрюхи глаза налились кровью, она истерично скорчила гримасу, вцепилась замасленными пальцами в его волосы:
– Он отказывается платить! – завопила как резаная. – Из твоих мозгов жаркое сделаем, если не заплатишь!
Обстоятельства поворачивались к людям задом. Раппопет барахтался в руках разносчицы, не решаясь ударить женщину, отдувался за всех. А от жаровни к ней на помощь двигался мускулистый разносчик с огромными кулаками. Дело принимало нежелательный оборот. Остановить разносчицу было невозможно, она вошла в раж.
В этот миг двери питейного заведения широко распахнулись и в них возникла высокая женщина с огромным бюстом, как у коровы вымя. Грудь не помещалась под расшитой золотистыми узорами легкой черной накидкой, свободно ниспадавшей вниз на широченные бедра. Длинная черная тяжелая юбка скрывала ноги. Плечи были узкими, голова крупная, с большой копной черных волос, утыканных дорогими заколками. На широком лице глубоко посажены хищные глаза. Под курносым носом черный пушок волос и маленький рот.
Женщина на миг задержалась у двери, окинула взглядом помещение, мгновенно оценила обстановку. Из ее небольшого рта вырвался густой грубый голос, заглушивший гам посетителей и вопли разносчицы:
– У меня появились новые должники?!
Разносчицу словно плетью хлестнули, она вздрогнула, проглотила вопль и обернулась к двери:
– Хозяйка, они не хотят платить! Тридцать фарандоидов зажимают!
– Разве тридцать? – сильно хлопнула дверью Абрахма. – С должников я беру с процентами!
– Да, хозяйка, они должны сорок монет.
Абрахма широким шагом двинулась по проходу, огромная грудь тяжело закачалась:
– Вот я и говорю: пятьдесят. Новые переселенцы? Им еще незнакомы мои правила. Ты объяснила, что правила просты: в Пунском землячестве все платят столько, сколько говорю я!
Глаза людей уставились на Абрахму. Раппопет играл желваками. Лугатик втянул шею в плечи. Катюха уловила неприятную дрожь в коленях. У Карюхи налились мышцы и сузились глаза, как у кошки, готовой к прыжку. Сашка сжала скулы и крепко сдавила пальцами край столешницы. Малкин чуть оторвался от сиденья, подался вперед, ощущая сильный стук в висках.
– Объяснила,