мама-а-а, всенепременно-о-о",– вот вы попробуйте! Да-а-а, нелегок труд рекламного актера! Только об этом можно отдельную книгу писать.
И ведь самое-то главное это что? Самое главное, что польза людям огромная от работы ее. Нужность Ленка свою ощущает. Не зря она десять лет зубрила и вгрызалась в "гранит науки" в школе. Насмешки одноклассников терпела. Ну и кем они стали эти хохмачи? Ленка в прошлом году поехала на встречу одноклассников, посмотрела на них. Больше никогда не пойдет на эти сборища убогие. Засранцы все. Пару инженеров, пару докторов, пару военных. А остальные и вовсе мелочь пузатая, геологи всякие там. А приехали на чем на встречу, Осподи! Стыдуха. На стерье. Ленке стыдно было рядом с ними свой "Aston martin" парковать. Одно слово – придурки. И неудачники. Даже и не жалко их. Каждому Бог дает по достоинствам его…
СКАЗКА ПРО ФЕРМЕРА
Глава 1
Жил был фермер. Наш российский. Не какой-нибудь там австралийский или не дай Бог американский. Наш. Фермером он стал не очень давно, всего лет десять как стал. А до этого в колхозе трудился. И хорошо – между прочим, работал. Претензий к нему у руководства никогда не было. В меру пьющий, в меру конфликтный. И вот от него-то подлянки и ожидали меньше всего, когда разрешили власти колхозникам из колхозов выходить и свою долю при этом забирать.
Движимым и недвижимым. Землей и техникой, значит. Еще типографский шрифт на газетах высохнуть не успел, в которых этот новый закон напечатали, а первым в правление вломился именно он – тихушник. Борька Иванов – тракторист. Вломился и газетенкой этой трясет.
– Подайте мне долю мою,– требует. Вот ведь гад какой. Председатель Кузьма Ерофеич чуть чаем не захлебнулся, полчаса отперхивался, все брюки себе измочив.
– Ты, че,– говорит,– охренел? Каку таку долю тебе? Дулю тебе не хошь?– и фигу под нос Борьке сунул в сердцах. А тихушник, как разорался. Откуда что взялось? Верно-то люди говорят про тихий омут, в котором черти-то водятся. Кричит: – Подайте мне мое движимое и недвижимое, как в законе этом прописано, не то в суд на вас оглоедов подам,– и газетенку Ерофеичу в нос сует.
До драки чуть дело-то не дошло. Хорошо, что мужики подошли и растащили. Поубивали бы друг друга председатель-то с трактористом.
Собрание общее в колхозном клубе по поводу нового закона организовали. Все пришли, даже те, кто ходить не мог. Принесли даже родственники бабку Матрену, которой лет то ли 120-ть, толи 160-т. Сама-то она не помнит сколько, а всем остальным наплевать – лишь бы пенсию платили. В общем, бабка уже самостоятельно передвигаться не могла, вот пра-правнуки и притащили ее прямо вместе с лавкой, с которой она уже лет двадцать как не вставала. Привязывали, чтобы не падала. А бабка-то для своего возраста боевая еще, соображает все и даже говорить что-то пытается иногда. Правда, перепуталось у нее все в голове. Времена и люди,.. и то, что недавно было – с тем, что давно, у нее самым невероятным образом переплелось. Приперли Матрену и прямо перед президиумом лавку поставили, чтоб все видеть и слышать,