сам собой в зависимости от способностей людей? – удивился Оливер. Ему, норижцу, не сталкивающемуся с магией, было безумно любопытно. – Выходит, Ваша свадьба с Лианой – это большая жертва с Вашей стороны. Ваши дети будут заведомо слабее, чем дети Ваших братьев.
Кайл чуть было не возмутился: «Какие мои дети, я же ещё не женат даже!», а затем вспомнил, что граф Оливер видит в нём принца Вильяма Тунийского.
– Да, – грэт кивнул, потому что не видел смысла врать о том, что теперь очевидно всем подданным Шерисии, – мои дети вряд ли теперь взойдут на престол. Да и наш род весьма силён, а это напрямую связано с продолжительностью жизни. Скорее всего, король Валериан передаст бразды правления в руки внуков, детей Вилладжо или Веная.
Оба мужчины помолчали, граф думал о чём-то своём, затем встрепенулся:
– Вы, должно быть, очень любите Лиану, раз пошли на это. Это делает Вам честь. Пойти на то, чтобы быть вместе с любимой женщиной несмотря ни на что – это поступок настоящего мужчины. К сожалению, я когда-то не смог сделать правильный выбор.
Кайл вдруг понял, что граф говорит не об умершей жене. «Да и нелогично это. С женой-то он как раз был вместе и её гибель – трагическая случайность. Когда я наводил справки, мне сказали, что графиня Элиза Дюссо Тейлор умерла в родах. Видимо, здесь идёт речь о какой-то другой женщине. Но ввиду того, что граф Оливер имеет такое высокое положение в обществе, он мог бы договориться с королём и походатайствовать о титуле баронессы для любой доярки, которую он захотел бы взять в жёны. Странно это».
– Да, я очень её люблю, – Кайл попытался вложить в эти слова побольше тепла, чтобы они прозвучали искренними. Ведь принц Вильям как раз по-настоящему любит Лиану. «Ну а то, что изначально этот брак был политическим, никому знать не надо».
Не желая продолжать тему личной жизни Вильяма, Кайл решил перевести разговор в нужное русло и начать выяснять необходимую для него информацию:
– Оливер, будьте так добры, расскажите мне побольше о метаморфах, – вежливо попросил он, а граф встрепенулся на этих словах, выныривая из своих воспоминаний.
– Да-да, конечно, а что Вы хотели бы знать? Их осталось совсем немного. В городах они не живут, так как любят свободу, да и люди их опасаются. Последние годы между людьми и оборотнями идёт ожесточённая война. Некоторые считают, что их не осталось вовсе, но я верю в том, что они ушли севернее в болота и леса. Если кого-то из них отлавливают, то, как правило, простолюдины вершат самосуд, сразу же убивая их, – Оливер постарался сказать всё это, не вкладывая эмоции в слова. Но Кайл был бы не Кайлом, если бы не почувствовал, что у графа личные счёты с оборотнями.
– А как Вы ко всему этому относитесь? – спросил он, как бы, между прочим.
– Я всегда был против насилия, – помедлив, ответил граф Оливер. – Мне неприятно видеть бессмысленные убийства. Я сам лично ратовал за закон, в котором предлагал судить оборотней по людским правилам. Если человек никого не убил и не сделал никому ничего плохого,