На окраине сделал землянку, убрал машину и завалился спать. Тем более наступал рассвет.
Следующие семь дней до назначенной мной даты я провёл в делах. Я слетал и осмотрел оба выбранных мной острова, изучил их, и тот, что крупнее, теперь мне больше понравился. Буду за него торговаться. И делал списки того имущества, что у меня есть, прикидывая, чем я могу заинтересовать императора. Амулетами я изменил свою внешность. Серьёзно, никто во мне Кирилла Крайнова или Алекса Белова не опознает. Она мне нужна только для этой встречи, потом всё верну обратно. Подготовил роскошный дорогой костюм, отлично подогнанный по фигуре, трость в тон, как раз для моего образа, такой же шикарный чёрный лимузин марки «Мерседес». И когда наступил день встречи – первое декабря тысяча девятьсот сорок второго года, я покинул убежище, достал машину и к часу дня поехал на встречу. Марка машины, на которой я прибуду, в послании указана, как и то, что номеров нет. Это я к тому, что на въезде в город на посту меня проводили внимательными взглядами, но не остановили, и офицер бросился к телефону докладывать, так что до дворца императора я доехал без проблем.
Там меня встретили гвардейцы, осмотрели машину, проверили документы, они были настоящие, взятые мной у англичанина Джона Паркинсона, погибшего во время бомбардировки. Я, помнится, тогда работал в Лондоне под видом поляка, вот и набрал документов. А погибших со статусом неизвестных стало больше. Этот Паркинсон сирота, то, что мне нужно для левого оформления острова.
Прибыл я вовремя, и адъютант в звании полковника проводил меня в нужный кабинет. Я просил провести встречу максимально скрытно, только с доверенными людьми, поэтому кроме самого императора тут были один генерал, один адмирал и три сановника, явно из советников. Это тот максимум, что император решил держать при себе во время этой встречи.
– Вы действительно Джон Паркинсон? – спросил император, когда меня официально представили ему и он пожимал мне руку.
Он чисто говорил на английском, и мы спокойно с ним общались. Я несколько секунд смотрел ему в глаза – кстати, себе я сделал разноцветные глаза, зелёный и голубой – и после недолгого молчания тихо ответил:
– Это не настоящее имя, но на него мы будем всё оформлять, если договоримся. – И зашептал: – Честно вам признаюсь, я… русский.
О да, ради того, чтобы увидеть, как у императора совершенно по-детски округляются глаза, стоит чуть приоткрыть завесу тайны. А если учесть его разрез глаз, смотрится довольно забавно. Правда, тот быстро взял себя в руки и, вежливо склонив голову, сказал:
– Думаю, пора приступать.
Мы устроились за столом для переговоров, и я сообщил:
– Господа, я говорю от себя, как третья сила в этой войне, которая захватила полмира. Я не представляю никакое государство, но имею достаточно сил, чтобы склонить сражения и даже битвы в нужную мне сторону. Однако пока мои действия направлены на помощь русским, это стоит учесть. Судьба Румынии