ей ненастоящим, нелепым и даже смешным…
«В самом деле, зачем мне слова?» – подумала она.
Слова – шелуха. Они для библиотек и старых учителей. Всё, что ей от него нужно, можно выразить без слов. Только вот вопрос: а что ей нужно-то?
– Аскель! – произнесла она единственное слово, не утратившее свое значение, и взяла его за руки, заглядывая в глаза снизу вверх. – Не уезжай…
Инги приникла к нему; он ощутил прикосновение ее маленькой груди и костлявых бедер. Ничего женственного в обычном понимании – но у юноши голова пошла кругом. Блестящие глаза девочки неожиданно оказались совсем рядом. Вблизи они не казались уродливыми. Они были нечеловеческими, волшебными.
– Инги…
Он попытался деликатно ее отодвинуть, но Инги только сильнее приникла к нему. Аскель почувствовал, как ее пальцы зарываются в его волосы на затылке и с силой нагибают его голову, а его губ осторожно касаются ее губы.
– Что ты делаешь!
На этот раз он решительно попытался оторвать ее от себя – но ничего не вышло. Инги оказалась попросту намного сильнее его. Она его даже не услышала.
Блестящие глаза заволокло дымкой. Их губы едва соприкасались – последние мгновения перед грозой, напряженное затишье…
Аскель чувствовал себя беспомощным, словно угодил в капкан. В первый раз он попал в такое нелепое положение. Нет, он никогда не терялся с девицами. Он знал, как произвести впечатление, рассмешить или очаровать, а девушки всегда вели себя одинаково. Благородные – предписанная этикетом скромность и утонченное кокетство, томные взгляды из-за спины матери или наставницы. Простолюдинки – хихиканье в рукав и откровенные ухмылки. В сущности, те же самые милые уловки – цветочек, что подманивает к себе, распуская лепестки и чаруя ароматом. А тут в роли цветочка неожиданно оказался он сам. Его держат в руке, бережно, но крепко; вдыхают аромат, касаются губами, словно пробуя на вкус… И самое ужасное, что ему это нравится!
Вдалеке послышался звук шагов. Аскель отпрянул назад.
– Кто-то идет!
Инги моргнула и разжала руки. Аскель, воспользовавшись этим, выскочил в коридор и скрылся, чуть не сбив с ног трех девушек, что шли навстречу. Они едва успели расступиться. К Инги обратились недоуменные взгляды. Но она их даже не заметила. С застывшей на лице блаженной улыбкой она прошла мимо девушек и направилась к себе.
В отличие от всех прочих обитательниц замка, Инги обладала собственной комнатой на втором этаже девичьей башни – исключительно потому, что никто из ровесниц не хотел делить с ней покои. Комната была тесная и темная, больше похожая на чулан, но Инги это вполне устраивало. Она вошла и села на кровать, глядя перед собой и улыбаясь. Снова и снова она вспоминала самое чудесное событие, какое только случилось в ее жизни. Аскель поцеловал ее! Он ее любит! Теперь всё переменится… Что именно должно перемениться, Инги не совсем понимала. Но всё ее безрадостное прошлое вдруг показалось ей мрачным и темным пространством, которое осталось позади.