Пока они будут ковырять в носу, я буду бить показатели и влюблять в себя всех вокруг. Люди полюбят меня, вот увидишь. Меня ждет непрерывное крещендо!
– Значит, все это ради удовлетворения тщеславия?
– Я отношусь к этому несколько иначе. В жизни каждого человека есть момент, когда он может стать кем-то. Великим музыкантом, спортсменом, писателем… Кем угодно. А потом наступает момент, когда «может» сменяется на «мог бы». Жизнь как игра, и в этой игре есть важное условие – ограничение по времени – не успел, и все. Поминай как звали. Проблема в том, что я только сейчас начал это осознавать. То есть я думал об этом и раньше, но так, чтобы прочувствовать, только сейчас. А мне между тем сорок один. И «мог бы»… – Эмиль пальцами обозначил в воздухе кавычки, – …уже давно про меня. Сплошные несбывшиеся надежды. Ни кола, ни двора, ни энергии, чтобы добыть все это. Я устал прозябать, вести бесцельное пустое существование. И вот мне выпадает шанс вернуться к старту с такой форой. Мой опыт – мой гандикап. Не допустив старых ошибок, я смогу реализовать весь свой потенциал. Смогу состояться. У меня есть возможность прожить полную, интересную жизнь. Так мне кажется.
– Ой, не знаю, не знаю.
– Я знаю.
Времянкин зевнул.
– Можно я пойду спать?
– А завтрак?
– Не хочу – устал мертвецки. Лягу, ты не против?
– Хорошо, я постелю.
Эмиль подошел к Алене, прижался к ее ноге и обнял. Он едва доставал ей до пояса.
– Спасибо тебе за все, олененок. Ты лучше всех!
– Я уже давно не олененок. Олениха я.
– Важенка.
– Иди, вундеркинд ты наш.
Алена застелила диван в гостиной и оставила брата одного, закрыв двери в комнату. Эмиль достал из пиджака конька, положил брошь под подушку и улегся, укрывшись одеялом. Было слышно, как в кухне шипит масло на сковородке. В комнате монотонно тикали часы. Под их ритмичный ход Времянкин уснул. Да так крепко, что проспал все выходные, до самого утра понедельника.
IV
Эмиль сидел на кухне за накрытым столом и смотрел на стрелки настенных часов. «Еще минута прошла, а я просто сижу. Жду…» – подумал он. Мальчик проснулся раньше остальных и уже успел сделать зарядку, принять душ и приготовить завтрак для всех. Из другой части квартиры донесся сигнал будильника и почти сразу за этим послышалось шарканье тапочек. В кухню заглянула Алена.
– Доброе утро! – бодро произнес Эмиль.
– Привет, – растянула сестра.
Щурясь от утреннего солнца, Алена посмотрела на стол. Тот был аккуратно сервирован. Вареные яйца в пашотницах, дымящаяся каша, разложенная по тарелкам, поджаренные тосты и прочее.
– Может, и правда получится… – сказала она, развернулась и ушла в ванную комнату.
Через час Эмиль, Алена и Родион шли по улице в направлении школы. В бывшей одежде племянника Времянкин чувствовал себя намного лучше, чем в гигантских тряпках прежнего себя. Эмиль шел рядом с сестрой, продумывая в голове предстоящий разговор с директором школы. Родион плелся с другой стороны, держа маму за руку. Он заметил лежащую в лужице крышку