сверхимущих групп. Напомню, что в 1855-ом премьером Англии становится лорд Палмерстон – мастер по сдерживанию политических притязаний малоимущих классов. Сегодня эти рабы получают за свой труд в двое-трое меньше, чем должны. Их работодатели знают, что протестовать они не будут (то, что их будут грабить, от них не скрывают с самого начала), поскольку в своих странах даже этих денег им не заработать. Этот возникающий на наших глазах новый эксплуатируемый класс, вместе со старой синекурой, единственная опора современного правительства. Молодежь против них, но это пока слишком вяло выражено политически. В этом же причина пустых разговоров о равенстве. Они должны стать завесой растущего на глазах обеднения европейского среднего класса, который и является революционной силой вместо уже не существующего пролетариата.
И.В-Г. Почему именно средний класс?
А.Н. В Европе он всегда был революционной силой, при этом, что интересно, гарантом государственного режима. Помните, что о нем говорил Еврипид, если не ошибаюсь, в «Умоляющих» (он же, кажется, и ввел в оборот само это понятие) – μεσαία τάξη по-гречески. Он говорил, что в государстве есть три класса: богатые, от которых для полиса нет пользы, поскольку они заняты только собой; бедняки и чернь, которые опасны своим желанием завладеть имуществом богатых, и средний класс, который и есть опора для города. Аристотель разделял это мнение. Еврипид еще уточнял, что средний класс живет по законам и лоялен власти, что верно, но только до определенного момента, пока власть соблюдает его интересы. Кстати, деление на «старый и новый» средний класс, предложенное Энтони Гидденсом, на мой взгляд искусственно, поскольку высоко- и среднеоплачиваемые менеджеры, которых Гидденс относит к «новому среднему классу», не принадлежат ему политически. Задача этих работников – делать деньги, а это уже другое сознание.
Средний класс стремится к стабильности и к сохранению status quo значительно больше, чем остальные. И именно это стремление в другой ситуации может принять форму революционного выступления. Под «другой ситуацией» я как раз и имею в виду то, что происходит сейчас, когда государство расшатывает свою опору на средний класс.
Ленин считал, что французская революция сделана средним классом (мелкой буржуазией, в его терминах), за что он ее и критиковал, восхищаясь и учась ее приемам. Нацистская революция, если ее можно назвать таковой, поскольку Гитлер пришел к власти легальным путем, – феномен среднего класса (рабочие симпатизировали Тельману, пока Гитлер не дал им работу). Маркс, сам принадлежавший этому классу, сделал ставку на пролетариат по иной причине, в его время государство вело себя умнее и не рушило свои собственные опоры. Тут, к слову, интересно вспомнить о голландском астрономе Антоне Паннекуке (1873–1960). Помимо научных занятий, Паннекук принимал участие в создании компартии Нидерландов (КПН) в 1918 году и был членом Амстердамского бюро Коминтерна, в терминах Ленина – «левый уклонист», как он его назвал в «Детской болезни "левизны"»